Как Басаев умеет мстить, знают все. России он отомстил в Беслане, пророссийским чеченцам — 9 мая 2004 года на грозненском стадионе «Динамо», когда первый президент Чеченской республики Ахмат Кадыров был убит террористами. Но как отомстить павшим?

Отомстить павшим — значит, надругаться над их памятью, предать их осмеянию и позору. Создать в сознании как можно большего количества людей такой образ павших, который вызывал бы прежде всего ироническую улыбку, а не трагическое благоговение. Проще всего сделать это с помощью самого доступного и массового искусства — кино. Вышедший в начале мая художественный фильм Виталия Лукина «Прорыв» по сценарию Ивана Лощилина и Вячеслава Давыдова свидетельствует о том, что эта задача успешно выполнена.

Десантники — это элита русской армии, самые смелые, самые сильные, самые отважные солдаты, какие только могут быть. Чтобы изобразить их похожими на роботов идиотами, которые только и могут, что рвать на груди тельняшки, ежеминутно называя друг друга «братишками», бешено вращать глазами и произносить фразы, достойные пера Владимира Сорокина, потребовалось недюжинное мастерство сценаристов и режиссера. Сцена в начале фильма: в расположение десантников прилетает на вертолете некий майор, который немедленно начинает приставать к местной медсестре Анечке, невзирая на присутствие двух десантников, притом что один из них, лейтенант Стожаров (его играет Игорь Лифанов), в нее влюблен. Стожаров, разрывая на груди пресловутую тельняшку, бросается бить майору морду, в драку с криком «Я за братишку кого хочешь убью» бросается второй десантник. Анечка гордо удаляется, майор ворча залезает в вертолет. Десантники, обнявшись, уходят вдаль по степи.

В штабе тем временем ждут появления в ущелье боевиков. Командующий федеральной группировкой генерал Казаков предлагает приехавшему из Москвы генералу Селиванову перевести его сына-лейтенанта с передовой в штаб. «Мне, — говорит, — толковые молодые офицеры нужны». «Ты спрашиваешь меня как отца или как офицера?» — строго интересуется Селиванов и от предложения отказывается, но вечером, распивая с сыном сливовый компот, все-таки интересуется: не хочет ли сын послужить в штабе. «Я сын генерала, а не генеральский сынок», — возмущенно отказывается от этого предложения лейтенант Селиванов. Мужчины обнимаются.

Супруга лейтенанта тем временем лежит в родильном отделении московской больницы, ждет ребенка и смотрит телевизор. По телевизору выступает Владимир Путин. Проведать жену сына заходит свекровь (Марина Могилевская). «Ты слышала, что сказал президент?» — взволнованно спрашивает ее невестка. «Да, уже успела», — гордо отвечает женщина. «И что же теперь будет?» — не унимается беременная. «Все будет хорошо», — успокаивает ее свекровь, и действие снова переносится в Чечню.

По ущелью идут боевики. Их возглавляет бригадный генерал Мурад, но на самом деле всем заправляет ваххабит Руслан (Александр Песков). На груди у Руслана — советский орден Красной звезды, но это ничего не значит — Руслан отвечает за финансовые потоки из центров мирового терроризма. Его донимает чернокожий боевик, беспокоящийся по поводу того, что деньги так и не поступили на его банковский счет. Руслан успокаивает африканца, попутно отбиваясь от упреков сопровождающего колонну мудрого чеченского старика. Старик больше всего недоволен тем, что ему приходится идти по ущелью с «негром, который еще вчера под пальмами скакал». В такой нервной обстановке начинается бой.

Пересказывать батальные сцены — дело неблагодарное. Скажу только, что бригадный генерал Мурад оказался сокурсником командира десантников капитана Карцева и уже почти готов раскаяться в своем неправильном выборе, но снайперша-латышка по приказу Руслана убивает обоих. Оставшись без командира, Руслан радостно вкалывает себе в вену шприц (очевидно, с наркотиками) и, закатив глаза, радуется наркотическому трансу. Тут-то и не выдерживает мудрый чеченский старик, который, великодушно дав Руслану помолиться перед смертью, убивает его.

Тем временем десантники продолжают погибать. Погибает Стожаров, вспоминая перед гибелью единственную ночь в объятиях Анечки, подрывает себя гранатой Селиванов, окруженный боевиками (в Москве в этот момент у него рождается сын), погибают почти все. Боевики остановлены, и фильм заканчивается, и все очень торжественно, и даже титры торжественные — в них помимо прочих фигурируют художник-постановщик Зураб Церетели и оказавший содействие съемкам полпред президента в Южном округе Дмитрий Козак. Но это ровным счетом ничего не значит — показанная вместо героической драмы пресная и в наи­худшем смысле советская агитка с картонными злодеями и еще более ненастоящими героями оставляет наедине с какими угодно чувствами, но только не со скорбью о погибших десантниках и не гордостью за их подвиг.

Собравшимся на премьере в московском кинотеатре «Октябрь» отставным военным, впрочем, очень понравилось. Герой Советского Союза, бывший вице-президент России Александр Руцкой, выходя из зала, говорил спутнице: «Вот настоящее кино, а не эта идиотская «9 рота» (кстати, «Прорыв» изначально должен был называться «6 рота», но появление блокбастера Федора Бондарчука заставило авторов фильма поменять название). С «9 ротой» фильм сравнивала (в пользу «Прорыва», конечно) и газета «Красная звезда». И организация ветеранов-десантников «Боевое братство», принимавшая участие в продюсировании фильма, тоже в восторге от «Прорыва».

Логичнее и проще было бы сказать, что фильм был придуман Шамилем Басаевым, чтобы отомстить десантникам, выставив их на посмешище, но на самом деле — это не Басаев, это сами десантники сняли о себе такой фильм, не понимая, что для хорошего фильма одной патриотической идеи недостаточно, нужно просто уметь снимать кино.

А они не умеют. И провал «Прорыва», конечно, спишут на Басаева, на Голливуд, на масонов, на Бивиса и Баттхеда — на кого угодно, но только не на себя.