Думаю, залог успеха программы – оптимальное сочетание зрелищности и высокого интеллектуального уровня. Не секрет, что обычный человек, в какой бы стране он ни жил, далеко не всегда горит желанием шевелить мозгами, усевшись перед телеэкраном. Создателям американской телеигры «Jeopardy!» удалось найти на редкость удачный баланс. С одной стороны, здесь предостаточно довольно простых вопросов, с другой стороны – передача интересна и для интеллектуалов. Адаптированная к условиям российского телевидения «Jeopardy!» превратилась в «Свою игру». По мнению наших игроков, участвовавших в международных чемпионатах по «Jeopardy!», российская версия оказалась посложнее исходной. А зрители, которые имели возможность сравнить оба варианта, считают, что «Своя игра» смотрится куда выигрышней.

Меня лично не совсем устраивает то, что задаваемые вопросы сильно отличаются по своему уровню: скорость моей реакции оставляет желать лучшего, и, если вопрос оказывается простым, другие игроки нажимают на кнопку раньше меня. Я могу полагаться только на действительно сложные вопросы, но вот их-то как раз не так уж и много, чтобы я мог рассчитывать на постоянные победы. Впрочем, и другие ветераны «Своей игры» испытывают примерно такие же сложности.

А главное ее достоинство заключается в готовности создателей и участников игры признать и исправить свои ошибки, что встречается куда реже, чем готовность и умение их совершать.

В популярных телепередачах я участвую уже очень давно. Все началось с «Брэйн-ринга», просуществовавшего с 1990 по 2000 годы. Поэтому мне трудно представить себя непопулярным. Впрочем, это имеет и свои недостатки: ведь когда я уйду из «Своей игры» (а это произойдет неизбежно, потому что я во многом утратил скорость реакции), мне будет очень трудно отвыкать от всеобщего внимания: я потеряю возможность «торговать лицом». Пожалуй, именно эта возможность и стала для меня едва ли не самым главным результатом популярности. Что же касается мироощущения, оно изменилось после того, как я понял, что мой потенциал куда больше, чем мне казалось раньше.

В фильме «Чародеи» главному герою говорят, каким образом проходить сквозь стены: видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий. Все это должен уметь и участник интеллектуального шоу, умея, вдобавок к этому, еще и правильно выстраивать тактику игры, включая умение делать оптимальные ставки в тех или иных ситуациях.

Признаю за собой один существенный недостаток, который отмечают многие зрители. В американском варианте наша игра называется «Рискуй!», но я рискую очень редко. Я крайне неохотно играю ва-банк, только в тех случаях, когда любая другая ставка практически гарантирует поражение.

 

Я окончил факультет теплофизики Одесского технологического института холодильной промышленности. Правда, после окончания института теплофизикой никогда не занимался. Все, чему не выучился в школе и институте, компенсирую чтением. Для души постоянно читаю фантастику, книги и журналы по военному делу (прежде всего – оружейному), исследования по текущей политике и политической истории. Впрочем, последнее уже давно перестало быть для меня просто хобби, потому что вот уже десятый год я зарабатываю на жизнь политическими консультациями.

Телевизор для меня – не более чем средство показа самых разных передач. Некоторые из них люблю, а вот некоторые смог бы смотреть разве что под страхом смерти. Любимые передачи имеют отношение к политике, истории и военному делу. Кроме того, я с удовольствием смотрю боевики, в основном потому, что сам никогда не умел по-настоящему драться. Я вообще люблю смотреть про то, чего не умею делать сам: кулинарные передачи, сюжеты об автомобилях (сам я машину никогда не водил и этого делать не собираюсь), передачу «Квартирный вопрос» (у меня дома всегда беспорядок, и все заставлено книжными стеллажами и полками)...

Реалити-шоу я не смотрю вообще. Из ток-шоу – только те, которые хоть как-то связаны с политикой. Но складывается впечатление, что скоро на телевидении не останется никаких политических передач. Сам-то я с удовольствием бы обошелся без политики, но случилось так, что еще в 1989 году я ею активно занялся. И подтолкнула меня к этому, помимо прочего, мысль Отто Эдуарда-Леопольда, графа фон Бисмарка унд Шенхаузен. Он сказал так: «Неучастие в политике не освобождает от ее последствий».