RE:АКЦИЯ :: Молодежные движения: смотри в оба

Дежурный химаналитик

Степанов — один из древнейших представителей современной молодежи. Произошел в эпоху комсомола, застал московскую Олимпиаду, сухой закон и премьеру «Ассы». Создал несколько политических движений, непримиримо враждовавших друг с другом и закончивших свое существование из-за вируса в ПК своего создателя, так как за периметр винчестера выйти не успели. Коллекционирует оранжевые майки.

Да здравствует декабрьский 2004 года украинский оранжевый переполох. Он довел оранжевый цвет до такой степени вульгарности и амикошонства, что в оранжевое даже стало по приколу одеваться (я пишу эти строки как раз в такой вот майке с буквами «Serial Fucker» спереди и цифрами «69» сзади). И еще те события стали предпосылкой появления в постперестроечной России настоящих молодежных политических организаций. Спустя после почти 20 лет безвременья. Вы, наверное, помните, как где-то с год после «майдана» у нас все пузырилось, клубилось, на информационных интернет-порталах мелькали восклицательные названия крупными буквами: «УРА!», «ПОРА!», «НА ГОРА!», «ТА-РА-РА!»… Потом энтузиазм схлынул, пыль осела, и в прояснившемся ландшафте обозначились две высоты, две выжившие и набирающие рост молодежные организации. Они полностью соответствуют политической реальности XXI века и современной России, они не в плену у обветшавших идеологических догматов и они в курсе и отвечают интересам той части общества, которая называется «российская молодежь». Они конкуренты не в большей степени, чем, например, кроссовки с бейсболками. Они не оппоненты, хотя на уровне методов работы и мастерства их применения сравнения возможны. Они — альтернатива, выбор одного из двух принципиально разных способов поиска своего места в жизни и самореализации человека активного. Эти организации — «Наши» и «Молодая гвардия».

Подойдите, пожалуйста, к микроскопу: клисы

Еще существует целый ряд объединений, которые точнее всего назвать «кружки любителей идеологической старины» (для краткости назовем их кли-сы). В них небольшими группами собираются не очень уверенные в себе и гипнабельные люди из Москвы, Петербурга и других больших городов, сумевшие заворожить себя каким-либо древним идеологическим догматом, потерявшим реальную основу, но сохранившим притягательность благодаря талантам его создателей: коммунизм, либерализм, национал-большевизм, фашизм и т. п. Яркая особенность этих кли-сов — исступленная потребность друг в друге. Поскольку догмат,

«убеждение», связи с реальностью не имеет, убедиться в своем собственном существовании можно только методом отрицания чьего-то другого догмата. И сам помогаешь ему, давая отрицать себя. Снаружи клисы и их члены отдаленно напоминают гибрид исторических реконструкторов, эсперантистов и футбольных фанатов. Правда, футбольные фанаты, истошно орущие свою кри-чалку, в принципе понимают роль кричалки в конечных результатах любимой команды; а у клисов этой любимой команды нет, вместо нее эта самая кричалка.

Поэтому опасайтесь заблуждения, в которое может вас ввести неумеренное употребление

Интернета. Огромный грохот и треск, с какими ведутся дискуссии на бесчисленных политических форумах, иногда заставляют задержать дыхание и подумать: «Ого!». А потом выходишь на улицу — а там ничего. Снова смотришь в монитор: ну вот же оно, грохочет и трещит (редко кто обращает внимание, что дискуссионных площадок гораздо больше, чем полемистов, и почти везде всегда одни и те же персонажи). Снова отворачиваешься от монитора — нету. Поневоле хочется поверить в виртуальную реальность. Но не надо верить поневоле: это только кажется, что клисов нет. Они есть. Просто они очень маленькие.

«Наши» и «МГ»: четыре сходства

И «Молодая гвардия», и «Наши» создавались на волне возбуждения украинскими событиями в молодежной среде. Журналисты с оппозиционными взглядами высказывались в том духе, что, дескать, Кремль застраховывается, чтобы молодежь не вышла из-под контроля. Ну и что. Во-первых, со стороны власти это разумно, а во-вторых, можно и точнее сказать: печальный пример Украины подтолкнул Россию к созданию реальной эффективной прогосударствен-ной молодежной организации, потребность в которой ощущалась и обсуждалась уже давно. Спасибо, майдан. Организаций получилось две — дважды спасибо, майдан.

Соответственно, и «Молодая гвардия», и «Наши» лояльны по отношению к власти. В каждом государстве одна власть. У политических организаций взаимоотношения с ней биполярны: либо

да, либо нет. В сегодняшней России (где президенту симпатизирует подавляющее большинство населения, а пропрезидентская партия главенствует в парламенте) нелояльность к власти — это диагноз неизбежной маргиналь-ности. В стране достаточно неблагополучных и недовольных людей, но объединение в организацию по принципу ущемленности оборачивается ущербностью организации. Для человека, пусть даже не купающегося в достатке, но не чувствующего себя лу-зером, вступать в ущербную организацию — дико. На этом фоне «Молодая гвардия» и «Наши» становятся еще более привлекательны для людей, чье отношение к действующей власти нейтрально, а стремление к самореализации есть.

И «Наши», и «Молодая гвардия» обладают четкой структурой и дисциплиной и предъявляют определенные требования к своим членам. Их критикам, усматривающим в любых требованиях дискриминацию, в любой организованности — комсомольскую заорганизованность, а в дисциплине — чуть ли не фашизм, как будто бы невдомек, что без этих слагаемых объединение граждан — просто шумная толпа. Что, собственно, мы и видим на примере партий и движений, особенно правых. А может быть, критикам это «вдомек», просто надо же как-то реабилитироваться за свою неспособность к самоорганизации и дискредитировать более успешных конкурентов.

Вот что делает эти организации молодежными и их политику молодежной: все направлено на то, чтобы новое поколение (с точностью до человека) нашло и заняло свое место в новой реальности. Это еще одно сход ство «Молодой гвардии» и «Наших». Дальше — различия.

Отличия «Молодой Гвардии»

Перестройка молодежного флигеля «Единой России» началась летом 2005-го, когда у руля оказались Иван Демидов и Андрей Турчак. Их появление довольно ясно указывало, что импульс исходит не снизу. Ни Турчак, ни Демидов не имели отношения ни к «Молодежному единству», ни к «Единой России», ни вообще к молодежной политической активности, они пришли из другого мира и из другой политики. И, между прочим, это не имело никакого значения. Важно было то, что сам Демидов не обманывался на этот счет и не пытался ввести в заблуждение окружающих. Когда в ту пору мне доводилось беседовать с ним о перспективах молодежных движений в России, Иван называл молодежь «они», к идеям, людям, планам, событиям применял одно и то же выражение «есть такая история», а холодный взгляд и лаконичные пассы руками придавали его мысли оттенок архитектурности.

Первые сдвиги казались разрозненными и небесспорными. Вызывало сомнение, что среднестатистический член едино-россовской «Молодой гвардии» знает происхождение этого словосочетания. Еще большее сомнение вызывало, что члену нужно его знать. Пролетарский декор бренда «Политзавод» и эстетики молодогвардейской агитки, казалось, взят по принципу «что плохо лежало». Идея проведения съезда в авиационном ангаре, казалось, взята из книжки «Пиар для чайников», глава «Как заинтересовать ТВ». Но у «Молодой гвардии» как у молодежного крыла «Единой России» была огромная фора, запас прочности. Заслуга Турчака и Демидова в том, что они этой форой

распорядились по-шахматистски, не суетясь и не размениваясь на мелочи (что могло случиться, если бы движение возглавили энтузиасты «снизу»). Старт «Молодой гвардии» зимой 2005-2006 года можно сравнить с историей (привет, Иван) про миллиардера, который покупает билет на самолет в эконом-классе, потому что в бизнес-классе быстрее не будет.

Все расставило на свои места объявленное в апреле 2006 года решение «Единой России» о введении 20-процентной квоты в партийных избирательных списках для «молодых» (до 28 лет в местные органы и до 35-ти в Государственную думу). Все построилось в ряд: и гадкий утенок буквы «Я» в логотипе, и кооптация в ряды скандального Андрея Татарино-ва, и внезапный разворот к миру гламура и поп-идолов.

Критика со стороны оппонентов относительно молодежной квоты «Единой России» была просто жалкой и не вышла за рамки «но ведь все равно никто не застрахован от кирпича на голову». Квота в комбинации с «Политзаво-дом» стала первым и единственным способом прямого участия молодежи в большой политике. «Молодая гвардия» заявила себя как организация радикальных карьеристов-индивидуалистов, Партия Личного Успеха. Переход Андрея Татаринова «из национал-большевиков в молодогвардейцы» символизировал пренебрежение заскорузлыми идеологическими предрассудками. А вошедшие в общественный совет МГ эстрадные и спортивные звезды выступают эталонами личного успеха, для чего они и звезды. Расширяя метафору о «социальном лифте», сегодняшнюю «Молодую гвардию» можно уподобить одноместной катапульте: заряжают все, стреляют одним. И так много раз.

Когда-нибудь мы все станем старыми, и кто-то из нас будет в том, будущем мире заниматься властью по праву возраста. А может быть, не будет: может быть, мир изменится и стариков не станут пускать во власть. Мир обязательно изменится, и власть изменится, и политика. Можно подождать снаружи, а можно прийти во власть сейчас и менять ее изнутри, вместе с собой.

ОТЛИЧИЯ «НАШИХ»

Новое антифашистское моло-деж ное движение «Наши» предъявило себя вниманию заинтригованной публики еще раньше, чем обновленная «Молодая гвардия». Раскрутка велась по идеальному лекалу: сначала раскудахталась, переполошившись слухами, демшиза, затем учредительный съезд, затем 50-тысячная акция «Наша победа» в Москве и беспрецедентный лагерь на Селигере. Каждый шаг вызывал оторопь своим безупречным прагматизмом. Например, использование определения «антифашистский». Оно сочетает в себе самый броский и эпатажный во всем политическом тезаурусе эпитет «фашистский», самую молодежно-максималистскую приставку «анти», и по ситуации зимы-весны 2005 года было гениальным ответом на вопрос «против кого дружим»: профашистские активисты и лозунги были еще у всех на слуху, но уже всем надоели.

Ну и, конечно, сам лидер. Василий Якеменко — феномен. В нем редкостно сочетаются качества бюрократического аппаратчика и стритфайтера. На нем отлично сидит партикулярное платье, но почему-то не возникает сомнений, что в определенных обстоятельствах он легко может занести оппоненту в бубен. Любой человек, замороченный на аурах и энергетиках, подтвердит, что вблизи от Якеменко чувствуется его мощное поле. Я на энергетиках не заморочен и утверждать не могу, но поле чувствовал. Без Якеменко ни создание, ни существование движения «Наши» не были бы возможны в силу необычной роли, которую он сам себе отвел: Якеменко — лидер движения, в котором лидер не нужен.

«Наши» подобны перевернутой пирамиде. Ее лидер — в нижней точке. Ее верх — «основание», самые молодые, недавно при-

шедшие в движение люди. Они — главные, они — лучшие, потому что у них есть возможность провести в движении больше всего времени. В этом суть.

Посещение селигерского лагеря «Наших» позапрошлым и прошлым летом сопровождалось у меня лютым восторгом. Нарочитые трудности (палатки, ежедневный утренний кросс и каша своими руками), неявная и явная кастовость (гетто «сторонников движения» и разделение на «комиссаров» и «туристов» внутри основного лагеря), герметичность (охрана по периметру, шпиономания и журналистофо-бия) и все остальные ТТХ лагеря навсегда оставят его в памяти каждого, кто там побывал. Лек-

ции экспертов и концерты рок-групп, может быть, забудутся, но кросс и каша — никогда. И через Y лет двум топ-менеджерам транснациональных корпораций, опознавших друг в друге «селигерских», будет о чем поговорить. Поэтому, кстати, всяческие ликбезы в лагере добровольны и приравнены к катанию на байдарках: хочешь слушай, хочешь катайся.

Вслед за лагерем все до единой акции «Наших» направлены на то, чтобы познакомить членов движения с ощущением «свой среди своих». А еще — чтобы продемонстрировать (членам же) всепобеждающую силу объединения. Уроки магии больших чисел, так сказать.

Миссия движения — формирование целого сословия. Это сословие менеджеров, управленцев любой отрасли и любого «звена». У них могут сложиться разные вкусы, пристрастия, хобби, круги общения, но страна у них будет одна, а они в ней — единым сословием. Для сравнения можно взять США и поискать разницу между топ-менеджером-республиканцем и топ-менеджером-демократом. По отношению к политике, к власти представители этого сословия — клиенты. Заказчики и потребители властных решений. Те, кто всегда правы.

Это только кажется, что «Наши» кого-то поддерживают или за что-то борются. Это пока. На самом деле они те, кого защищают и за кого борются. Они те, кто будет заказывать музыку и аплодировать исполнителям.

Лишние ли третьи?

Поспешно созданному «Справедливой Россией» молодежному движению «Победа» будет нелегко. Ведь «Справедливая Россия» претендует на роль второй партии, а «Победа» — только лишь на роль третьего движения: «Наши» уже есть. К тому же комплексы спра-ведливороссов не позволяют им заимствовать у «Единой России» даже конструктивные решения, и квоты для молодых в партийных списках «Победе» ждать вряд ли приходится. Поэтому внятного ответа на вопрос, что «Победа» может предложить своим сторонникам, пока не дано. Попытка оседлать «жилищный вопрос» упирается в материальные ресурсы, и пока топ-менеджмент «Донстроя» целиком не вошел в партийные списки «Справедливой России» и не переориентировал корпорацию с элитных домов на молодежные жилищные комплексы, вряд ли «Победа» продвинет жилищный вопрос дальше обычного «а пусть дадут».

Догматически-консервативные объединения, мегаклисы (см. «Подойдите, пожалуйста, к мик-

роскопу») типа коммунистов, национал-большевиков, «Яблока», СПС время от времени будут совершать попытки освежить свои ряды за счет молодежи. Но сам принцип этих организаций, построенных на подчинении человека идеологическому догмату, не позволит им искать ответ на вопрос, зачем эти организации нужны своим членам.

Особняком стоит движение «Россия молодая». По своим основным характеристикам оно приближается к «Молодой гвардии» и «Нашим» в том, что названо выше в главе «Четыре сходства». Но последнего, «пятого» элемента, то есть собственного отл ичи я от остальных, «Россия молодая» пока не нашла или не показала. Это не значит, что его невозможно найти и не надо искать. Но возможен и другой вариант: слияние «России молодой» с одним из двух основных российских движений. Не обязательно формальное. Не случайно ведь этим летом члены «России молодой» станут участниками лагеря «Наших» на Селигере.