Несмотря на тягомотину офисной жизни, судя по таким феноменам, как udaff.com и bash.org.ru, творческого потенциала простым труженикам капитализма не занимать. Но не едиными текстовыми «креативами» и фотомонтажами жив талант современного клерка. Простая канцелярская скрепка, являющаяся самым распространенным офисным атрибутом после листа A4, вдохновила американского предпринимателя Джастина Шлехтера на создание сложнейших геометрических конструкций, которые стяжали ему всемирную художественную славу.

Обычные карандаши тоже, как выяснилось, могут послужить искусству не только как инструмент в руках умелого рисовальщика. Доказательством тому служат «карандашные скульптуры» южноафриканской художницы Дженифер Маестре, которая, вдохновившись фауной морских глубин, создала удивительную коллекцию скульптур из цветных карандашей. Некоторые созданные ею образы вполне можно идентифицировать, некоторые навевают мысли о скором пробуждении Ктулху, а другие и вовсе как будто сошли с полотен сюрреалистов. Созерцание остро заточенных грифелей карандашей вкупе с общими плавными формами скульптурных композиций оставляет воистину неизгладимое впечатление. Наряду с этим талантливая художница занимается созданием композиций из гвоздей, которые выглядят куда более устрашающе, нежели ее карандашно-морская коллекция.

 

Если шкуры и мех убиенных животных можно превратить в произведение искусства, то чем не рабочий материал их мясо? Вероятно, именно из этой предпосылки и исходил экстравагантный бельгийский художник Ян Фабре Темпл, создавая экспонаты для своей выставки в музее современного искусства города Гента: все представленные им экспонаты были созданы из кусков сырого мяса, полосок бекона и фарша. Его отнюдь не расстраивает тот факт, что подобные инсталляции обречены на медленное, но неумолимое протухание. Напротив, он считает, что это является своеобразным уроком скромности художнику. Принцип «Арс Лонга, вита бревис» в этом случае не работает.

Темпл пытался воплотить в жизнь целые мясные перформансы. В 2000 году он покрыл колонны университета Гента 8 тысячами отбивных в расчете на то, что вскоре они привлекут множество мух и личинок, которые бы добавили картине динамичности. Дабы уберечь шедевр от посягательств обезумевших от запаха разлагающегося мяса преподавателей и студентов института, художнику пришлось нанять охранников. Свое пристрастие к мясу сам художник объясняет необыкновенной эротичностью этого материала, большую часть работ посвящая культу разрушения и смерти. Эдакий мясофил-деструктор.

 Что касается макарон, то тут нам есть чем гордиться! Настоящим передовиком макаронного искусства является наш соотечественник Леонид Тишков. Однажды рассыпав дома пачку макарон на пол, он заметил в получившейся кучке мучных изделий невиданное ранее изящество. Художник, он досконально изучил диаметры отверстия макаронных трубочек разных производителей и, по собственным словам, был настолько поражен единством стандартов этого продукта, что это заставило его задуматься о существовании глобальной макаронной мафии. Лейтмотивом коллекции макаронных скульптур стал русский космизм.

 

«Не ешь козявки», — наставляют мамы собственных малолетних чад. И действительно, к чему попусту переводить потенциальный материал для будущего шедевра? Ни уму ни сердцу. Британский художник Джеймс Роберт Форд, собиравший свои назальные выделения в течение 2 лет кряду, собрал внушительный шар соплей, который впоследствии выставил на продажу за 20 тысяч долларов, что составляет порядка 18 долларов за каждый отдельно взятый кусочек. Столь высокую цену художник оправдывает тем, что каждая использованная козявка является уникальной и не может быть повторена. По его словам, каждая частичка этого шара несет отпечаток мест, в которых он был, и людей, с которыми он встречался. По последним данным предложения от коллекционеров, желающих приобрести памятный «сопливый шар», ограничивались скромной тысячей долларов, однако автор не намерен расставаться со столь милыми его сердцу соплями меньше чем за уже назначенную цену.

 

Если же поиск даже таких легкодоступных материалов вызывает у вас затруднения, то имейте в виду: настоящий человек искусства вполне может обойтись и тем, чем наградила нас всех матушка природа. Так, кровь издавна привлекала внимание художников как древний символ жизни, страсти и смерти, однако до последнего времени лишь только как символ. А вот некоторые современные деятели искусства склонны все понимать буквально. Например, в мае этого года в Лондоне прошла выставка вокалиста группы Babyshambles Пита Догерти. В рамках коллекции под общим названием Bloodworks эпатажный художник представил на суд публики 14 полотен, где он при помощи карандаша и собственной кровушки изобразил самого себя и пару сюжетных сцен из жизни заключенных.

Однако по масштабу кровопролития его перегнал индийский художник Шихан Хуссафни, который, нацедив под строгим контролем врачей аж четыре бутылки собственной красной жидкости, использовал ее для того, чтобы увековечить образ премьер-министра южного штата Тамила Нанду. Подобная демонстрация лояльности вылилась аж в 56 портретов видного государственного деятеля. Воистину, много крови выпили политики из художников.

Что касается человеческих экскрементов, эта тема получает все большую популярность в современной арт-среде: ими рисуют иконы, из них ваяют скульптуры и даже готовят сомнительно-аппетитные блюда. Однако первым, кто доказал миру, что «г…но — это тоже искусство», был, безусловно, итальянский художник Пьеро Манцони. Его коллекция «Дерьмо художника», состоящая из 90 запечатанных баночек с собственными фекалиями, была признана большинством искусствоведов настоящей вехой в современном искусстве. На данный момент, по оценкам специалистов, средняя цена одного такого артефакта составляет 30,5 тысяч евро. А одна из баночек была продана на аукционе Sotheby’s аж за 120 тысяч. Подобный ажиотаж отчасти вызван тем, что «шедевров» становится все меньше, из-за коррозии многие баночки уже протекли, а некоторые даже взорвались. Казалось бы, что ему стоит? Но вдумайтесь: 90 баночек… А вы говорите — «Черный квадрат»…