— Фабрика звезд (слишком клишированное понятие) подразумевает раскрутку исполнителя с последующим извлечением из него прибыли и эксплуатацией. Я не эксплуатирую, а просто помогаю жанру, который оказал влияние на всю мою жизнь.

— Это и благодарность-благотворительность, и желание видеть больше интересной красивой музыки, и рок-культуры вообще. Я всегда этим занимался. Для той же «Агаты Кристи» Глеб писал и музыку, и тексты, а я больше организаторскими делами ведал. Меня всегда привлекало, когда, например, есть «алмазик», и я помогаю сделать огранку и оправу соответствующую. Мне вот уже 42 года, и я понимаю, что «Агата Кристи» — это лучшее, что я сделал, и вряд ли что-то еще сделаю. У меня нет желания начать сольный проект или что-то еще. Вот Боря Гребенщиков пел: «Где та молодая шпана, что сотрет нас с лица земли?». Вот этой шпане мне интересно помочь. То есть лучше пусть будет шпана, чем нескончаемая фабрика звезд. Это моя самая главная мотивация.

— Нет. Идеи не оттуда берутся. У меня заложено, что настоящая авторская музыка должна существенно отличаться от всего остального. Поэтому вдохновляться от чужого творчества — только плодить клише. Делать что-то под чьим-то влиянием — это как-то гнило. Я всегда делал все, чтобы не быть похожим ни на кого, а не наоборот. И я считаю, что это нормальный вектор любого творческого человека.

— Нет, я как раз так не считаю, это вообще расхожее заблуждение. Путь рокера должен определяться только творческим трудом и музицированием. Спотыканий, конечно, не избежать, и каждый свое совершит. Можно выглядеть человеком обезбашенным и глупым, а можно выглядеть обезбашенным и при этом умным. То есть хотя бы от глупости ребят можно уберечь. Когда мы приехали в Москву и делали первые шаги, особенно когда уже стали звездами, у нас не было мудрого наставника, который все это прошел и знает, какие ошибки можно совершить, как их избежать, как правильно себя позиционировать, как общаться с паблисити. Поэтому я своим подопечным помогаю избежать ошибок, которые портят репутацию.

— Хотим создать народный звукозаписывающий лейбл «Рок-герой», под которым любой желающий сможет издать свою пластинку. У наших партнеров есть крупные дистрибьюторские сети. Они готовы издавать пластинки за свой счет и рассчитываться с исполнителем по фактической продаже дисков. И они даже комиссию не собираются брать.

— С нашими партнерами у нас доверительные отношения. В звукозаписывающих лейблах самое уязвимое место — отбор исполнителей. То есть они готовы торговать пластинками, при этом испытывая или не испытывая симпатию к исполнителю. Но формировать специальный штаб для отбора они считают достаточно хлопотным делом. Поэтому «Герой нашего времени» берет на себя все эти функции. У нас и так уже с осени идет этот отбор — голосование на сайте, теперь мы просто финалистов будем в массы двигать. Те, кто с нашей точки зрения не тянут на полномасштабные альбомы, будут попадать в сборники. По музыкальным магазинам поставим специальные стойки проекта «Рок-герой» или выделим отдельный стенд в торговом зале. Раскручивать сразу много групп лучше всегда в одном месте. Вообще есть мечта, что когда-нибудь «Рок-герой» станет таким негласным брендом, маркой качества нетрадиционной музыкальной мысли.

— Недовольные всегда будут — это же неизбежно. С другой стороны, прежде чем попасть или не попасть в сборник, группы попадают на сайт, где их прослушивают определенное количество людей, и ставят им оценки. Рейтинги групп на сайте проекта — не мои субъективные оценки, а рейтинги их коллег. Наш проект направлен как раз не на отклик масс. Творческая среда — это аудитория, способная оценить исполнителей жанра. Достаточно самостоятельная и объективная среда. Поэтому непопавшие в топ могут либо обозлиться на жизнь и тихонько себе думать, что все неправы, или сделать выводы и что-то менять в своем творчестве. Еще можно понять, что музыка — это ваше, но музицирование — не про вас. Поэтому можно остаться в музыке — стать пиар-менеджерами, директорами, звукорежиссерами или еще кем-нибудь. Умение понять, правильный ли ты путь в жизни выбрал, приходит с возрастом. Мы же склонны к заблуждениям. Понимание возникает, когда большое количество людей говорят, что и музыка твоя — говно, и сам ты не очень. Для удобства коммуникации имеет смысл создать что-то наподобие «профсоюза независимых музыкантов».

— Ну, есть вещи, которые можно решить только с помощью профсоюза. В частности, охрана авторского права, защита от пиратства… У нас уже сейчас пираты выпускают сборники с сайта проекта. Профсоюз в классическом понимании мы не сможем сделать, так как у нас нет факта наемной работы. Но можно создать организацию, которая де-юре будет считаться чем-то другим, а де-факто — профсоюзом и заниматься соответственно всеми этими делами. Например, в Европе существует правило, что клуб не имеет права заплатить группе за выступление меньше 300 евро. Они этот вопрос в свое время собранием независимых музыкантов решили. В общем, это процесс очень сложный, и я не говорю, что мы одним росчерком пера, выкриком или поднятием рук решим вопрос. Мы сейчас налаживаем отношения со всеми московскими и немосковскими фестивалями и клубами, которые устраивают концерты молодых нераскрученных музыкантов. Мне бы хотелось всех их друг с другом познакомить и скоординировать совместные действия. Необходимость такого «семинара» очевидна. Осенью займемся подготовкой очередного фестиваля «Герой нашего времени». А перед этим каждую среду, начиная с июля, будем устраивать такую своеобразную рок-лабораторию в клубе. Народ туда попадать будет не через голосование на сайте, а просто оставив заявку на участие нашему менеджеру. Можно приехать со своими тарелками из Вологды и выступить. Параллельно мы будем представлять наши группы на фестивалях в Эммаусе на «Нашествии» и в Могилеве.

— Я резюмирую, а выбирает-таки народ. Туда поедут группы из верхних строчек хит-парада. По­этому я сейчас пока даже не знаю, кто там будет.

— Постоянно обращаются ребята.

— Ничего конкретно пока не предлагали. Да я все равно ни на что не согласился бы. Я такого не приемлю. Если мы ведем речь о настоящей музыке, то должны быть настоящие оценки, настоящие отношения, а по блату — это не ко мне. Я всегда считал ниже своего достоинства заниматься подобными вещами. Я считаю — закуси, проглоти и уйди. Профсоюз потом рассудит.