— Что читаем?

— Одна книга для отдыха — Мураками. Другая — для профессионалов-доминошников, «Основы дебюта» Зейница. Лучшая работа в этой области. К сожалению, на русском языке она не издана, так что приходится читать на немецком, хоть я его и не очень хорошо знаю.

 

Глядя на хрупкую блондинку, трогательно дышащую на руки — на улице первые морозы — совершенно невозможно представить себе, как она с треском хлопает костяшками домино по столу и кричит звонким голоском: «Рыба!»

 

— А это вовсе так и не выглядит. Спортивное домино отличается от «дворового» и правилами (например, имеются дополнительные 7 костей), и атмосферой. Серьезное занятие, значительные призовые фонды, строгое судейство. Участники держат себя в руках, хотя иногда эмоции и зашкаливают.

— Ну если начинать с начала, то придется рассказать о моей семье. Дело в том, что любовь к домино у меня в крови — я доминошница-профи в четвертом поколении. Мой прадедушка, Осип Андреевич Боневский, был одним из основателей и вице-президентом РОПИДа — Российского общества профессиональных игроков в домино.

— Еще при Николае II. Прадед учился в Московском университете и увлекся модной тогда забавой — завезенными из Италии доминошными костями. С несколькими другими студентами они создали кружок, который постепенно разрастался, превратился в клуб (его заседания происходили в знаменитом кабаре «Летучий карп», что на Сретенке), и когда родилась идея о проведении всероссийских соревнований, был образован РОПИД. Пост президента был предложен флигель-адъютанту Его Императорского Величества, графу Петру Григорьевичу Черкасову — большому поклоннику этой игры, который патронировал клуб практически с момента его образования. А прадед на первом чемпионате, который прошел в 1913 году, занял четвертое место и до конца жизни не мог простить себе, что непродуманно «отдуплился» в полуфинале.

— Началась Первая мировая война, и многие игроки, в том числе мой прадед, ушли на фронт. Потом он вернулся, но к тому моменту уже сменилась власть. А вскоре началась гражданская война, какие уж тут соревнования. Осип Андреевич хоть и был убежденным монархистом, в ней не участвовал — все никак не мог оправиться от полученного ранения. А потом кто-то донес о его прошлых связях с графом Черкасовым, прадеда забрали, и он сгинул в подвалах ЧК. Но к тому моменту уже родился мой дедушка, Николай Осипович. Дед плохо помнил своего отца, но любимый набор костей Осипа Андреевича сохранился — и он тоже увлекся этой замечательной игрой. В 30-е годы он неоднократно пытался через комсомольскую организацию восстановить РОПИД, но безуспешно. Впрочем, если бы не домино, меня, должно быть, и на свете не было бы.

— Это одна из семейных легенд. В 41-м году мой дед закончил институт. В выпускной вечер ему и его однокашнику надоело просто гулять по ночной Москве и они решили разыграть партию — проверить практикой один из вариантов Сардинской защиты. Нашли подходящий дворик и достали кости — и тут к ним подошла очень красивая девушка, тоже выпускница. Девушка оказалось поклонницей домино, заинтересовалась игрой, а потом дала пару ценных советов. Она и стала позднее моей бабушкой. А назавтра была война, и Николай записался добровольцем…

— Он вернулся?

— Вернулся, но инвалидом — под Краковом он потерял обе ноги. Вернувшись в Москву, он жил на пенсию, работал составителем кроссвордов в газете и приобщал соседей к домино. Сформированная им сборная двора неоднократно побеждала на первенствах столицы — разумеется, неофициальных.

— И отец, и мать. Они познакомились еще в детстве, во время одного из проводившихся дедом турниров. Правда, больших достижений они не добились — во многом потому, что спортивное домино по-прежнему не культивировалось в СССР. Но всюду, куда бы их ни забрасывала жизнь — БАМ, Камчатка, целина — они не расставались со своими верными комплектами костей. Мой отец был геологом и много путешествовал, и мама вместе с ним. Так что можно сказать, что домино у меня в крови.

— Это было не так уж просто. К девушкам-доминошницам в спортивном мире все еще относятся с предубеждением, несмотря на то, что женщины не раз уже побеждали на общероссийских турнирах. Пришлось победить на нескольких отборочных турнирах, проводившихся в Москве, Самаре и Абакане, чтобы заслужить право поехать сначала на молодежное первенство в Варшаву (там я тоже победила), а потом и на «взрослый» чемпионат. Ну а в Брюсселе я показала, на что способна. Сначала самой было страшно — я впервые видела таких легендарных игроков, как Зейниц или мой кумир Морье. Но вместе с первыми победами в групповом турнире пришла и уверенность, дрожь в руках пропала. В финале встретилась с румынским гроссмейстером Заневецку, очень сильным и коварным игроком. Но он так и не воспринял меня всерьез и потому допустил несколько ошибок. Так я и получила титул и золотой комплект костей.

— Чек на 50 тысяч франков.

— Как тебе сказать. Крупные призовые фонды бывают только на соревнованиях уровня чемпионата мира или Европы. У нас в стране много не заработаешь, окупить бы расходы на дорогу, книги, кости. Фирменные кости, кстати, очень дорогие и быстро выходят из строя — бывает, разойдешься и как жахнешь об стол! И все — надо менять. Я вообще-то очень импульсивный человек, хоть и стараюсь держать себя в руках.

— Пока у нас в стране домино не стало поддерживаться на государственном уровне (а это, несмотря на миллионы поклонников по всей России, вопрос долгого времени) — нельзя заниматься только им. Так что я обязательно получу профессию, я будущий психолог. Собственно, во время игры психология играет огромную роль — в этом смысле домино даст фору покеру.

— У меня есть молодой человек, мы с ним познакомились на молодежном чемпионате в Варшаве. Он поляк, и приходил смотреть на соревнования. Сам он не играет в домино, и, если честно, меня это устраивает. Мы хотим пожениться в следующем году.

 

Она уходила вдаль по Чистопрудному бульвару, смешной хвостик светлых волос болтался сзади. Молоденькая москвичка, знаменитая на весь мир. Доминошный мир.