Как ехидно отметил один из наших сегодняшних комментаторов Сергей Стиллавин, бумажные СМИ вспоминают о радиовещании лишь раз в году – 7 мая, в День радио, прямо как мужчины о женщинах – 8 марта. «Re:Акция» же решила пойти дальше – и даже в День радио на полосе «Без чувств» не говорить о нем ни слова. Возможность рассказать о своей работе мы предоставили самим работникам радиовещания.

О том, что происходило с отечественным радиовещанием вчера, и как с ним обстоят дела сегодня, нам рассказал Георгий Плужников.

О перспективах развития радио противоречивые (как всегда) мнения высказали «Бивис и Батхед» отечественного FM-диапазона, ведущие утреннего шоу на радио Maximum Геннадий Бачинский и уже упомянутый выше Сергей Стиллавин.

 

Плужников: 20 лет назад отечественное радио было исключительно «говорящим». Лишь некоторые программы предлагали слушателям концерты (чаще всего классической музыки) и программы по заявкам (например, «В рабочий полдень»). Но в 1990 году всесильное Гостелерадио СССР перестало быть монополистом. Появились коммерческие радиостанции, сделавшие ставку на музыку – и не проигравшие.

Стиллавин: Вырваться из замкнутого круга «3 минуты новостей – музыка – реклама» хотелось бы, но в ближайшее время я таких перспектив не вижу. Разговорный жанр на радио сегодня – только критический: молчание – знак согласия, разговор – знак протеста. К тому же, чтобы слушать «разговорное» радио, надо быть бездельником, а сейчас в стране мало праздношатающихся. Шоу подобных нашему с Бачинским больше не будет. Мы – единичный случай, а не тенденция.

Бачинский: Будет много разной музыки, но и «разговорных» шоу тоже будет много. Если поначалу для слушателя музыка была открытием, теперь она скорее фон. Сейчас люди хотят, чтобы их развлекали, поэтому количество шоу будет расти.

 

Плужников: Радиослушатели, сытые по горло советской эстрадой, «на ура» восприняли западную музыку, предложенную новыми радиостанциями («Европа Плюс», «М-Радио», «Ностальжи»), – ведь она так долго была «запретным плодом». Русско-советской, как, впрочем, и русско-антисоветской музыки в эфире практически не было. Когда программный директор «М-Радио» Франсуа Демье стал ставить в эфир сначала одну, потом две отечественные песни в час, это было воспринято как чудачество. Сегодня большинство радиочартов заполнено нашей музыкой, и в то, что когда-то в эфире ее почти не было, верится с трудом.

Стиллавин: Когда появилась «Европа Плюс», я наслаждался прослушиванием западной музыки в хорошем качестве ровно один день. Назавтра, включив радио, я услышал абсолютно те же песни, и удовольствие куда-то пропало. Это – ротация, от нее никуда не деться. Были эксперименты, например, радио «Модерн» до 2000 года не имело плей-листов: диджей ставил музыку по своему вкусу. Это тоже спорный вариант. Во-первых, диджей должен и выбирать музыку, и говорить со слушателем. Часто он всего просто не успевает. Во-вторых, он тоже человек со своими предпочтениями, и аудитория может не разделять его музыкальные вкусы. В результате мы будем развиваться, следуя принципу «не навреди». Мало песен, которые нравятся всем. Главное – чтобы композиция хотя бы не раздражала.

Бачинский: В будущем ситуация радикально не изменится. Количество нашей и зарубежной музыки будет распределяться соответственно запросам публики, как и сейчас. Единственное – можно прогнозировать появление какой-нибудь арабской музыки в эфире: пока ее нет, но «арабизация» всего мира идет полным ходом. Только «больше музык, хороших и разных» не станет. Отстоя в эфире будет полно всегда.

 

Плужников: Изначально в СССР как такового эфирного радиовещания практически не было: сигнал шел по проводам, как при телефонной связи. Выбор радиостанции осуществлялся нажатием одной из трех кнопок приемника, и слово «диапазон» было известно лишь радиолюбителям или постоянным слушателям «БиБиСи» и «Голоса Америки». Длинные волны позволяли охватывать наибольшее расстояние, на которое велось вещание, но качество передачи сигнала при этом было очень низким.

Появившиеся ультракороткие волны (УКВ и их верхний диапазон – FМ) обеспечили более качественный уровень сигнала и – главное – стереозвучание. Однако FM-диапазон ограничен, а аналоговый прием на АМ (длинных, средних и коротких волнах) – неустойчив. Поэтому идет поиск новых способов передачи сигнала: цифровое радио и Интернет.

Стиллавин: Цифровое радиовещание, когда качество звука из приемника такое же, как на CD, – это замечательно. Только производителям приемников выгоднее продавать нам дешевую FM-технику, хотя покупательная способность населения растет, и наверняка нашлись бы люди, желающие купить новую аппаратуру. Интернет-радио будет развиваться с увеличением числа юзеров и ростом скорости соединения. Но частные интернет-радиостанции никогда не составят конкуренцию профессионалам. Там, куда вложено мало денег, не будет большой отдачи.

Будущее же – за сращением Интернета и «цифры».

Бачинский: Скоро аналоговые радиостанции устареют, как устарели бобинные магнитофоны. Будущее за цифровым вещанием (Интернет – одна из его возможностей). Не станет каналов, которые слушают сотни тысяч человек. У каждого в приемнике будет играть своя станция, каждый будет слушать то, что хочет, а не то, что ему навязывают, как это происходит сейчас.

 

Плужников: В СССР дикторы были кумирами миллионов. Их голоса знал каждый – достаточно вспомнить Игоря Кириллова или Юрия Левитана.

Диджеи появившихся коммерческих радиостанций сначала были просто невидимыми парнями, которые ставят пластинки. Сейчас диджей – это звезда. Диджеи становятся телеведущими, организуют музыкальные группы, делаются программными директорами радиостанций.

Стиллавин: Позиция радиостанций очень жесткая: не делать звезд, чтобы не быть от них зависимыми. Они не заинтересованы в раскрутке диджеев «с нуля». Звезд среди радиоведущих станет меньше, но интересные люди на радио будут прорываться все равно.

Бачинский: Люди хотят шоу – и люди хотят личностей. Чтобы стать диджеем, надо в первую очередь быть личностью, не боящейся высказывать свою точку зрения. Сегодняшняя ситуация, когда в эфире полно безликих диджеев, просто «обслуживающего персонала», переменится.

 

Плужников: От рейтинга радиостанции зависит в первую очередь стоимость рекламы на этой волне и, соответственно, прибыль, радиостанцией получаемая. Когда-то рейтинги не измерял никто. Потом появилась французская Mediametrie, потом был Comcon, потом – Gallup Media. Рейтинги составляются после обработки анкет, опросных листов, дневников.

Стиллавин: Вскоре Интернет покорит все и вся. Сейчас уже можно купить, например, подключенные к Интернету стиральные машины, которые скачивают из Сети новые программы стирки. Что же говорить о будущем! Когда все в мире будет завязано в единую Сеть, и смерть человека уже будет не важна – физическая жизнь и жизнь виртуальная поменяются местами. Учитывать, какую радиостанцию слушают больше, будет очень просто – как посещаемость сайта.

Бачинский: В перспективе торговля рейтингами (перед рекламодателями) превратится в торговлю базами данных слушателей. А рейтинги как таковые будут постепенно снижаться с увеличением количества радиостанций, и в конце концов потеряют свою значимость.

 

Плужников: Поначалу радиостанции были хоть и коммерческими, но не такими уж негосударственными. Родоначальники современного музыкального вещания имели в составе своих учредителей: как правило, иностранного партнера и одну-две государственные организации – иначе трудно было получить лицензию на вещание. Сегодня все «по-взрослому»: большинство радиостанций входят в состав различных медиа-холдингов.

Стиллавин: Объединение станций – единственный путь развития. Расширяется зона влияния, появляется возможность покупки рекламы пакетами… Будущее за несколькими крупными холдингами-монополистами. Маленьких станций может быть много, но раскрутиться они не сумеют – не выдержат конкуренции. В результате владельцы частных станций будут вынуждены «продаться» монополистам.

Главное – имя и статус радиостанции. Мы покупаем не просто продукт, но и упаковку, и название бренда на ярлыке. Человек платит за марку, потому что он себя уважает.

Бачинский: В ближайшее время, конечно, от монополизации и укрупнения холдингов не уйти. Но когда реализуется система со множеством разных радиостанций, цифровой доставкой сигнала и так далее, можно будет создать станцию с гораздо большей легкостью. Завоевать внимание публики станет сложнее: конкуренция будет расти. Но такая возможность будет у каждого.