Пару лет назад Сид Спирин впервые спел: «Я верю, что рушить догмы — лучший способ не стареть». Как говорится, назвался груздем — полезай в пиццу: через год Сиду стукнет тридцать три. Пока он поет и пишет для родных «Тараканов!», играет на ритм-гитаре в группах Zuname и Lazy Bitches и крутит пластинки в московском клубе Ikra. А скоро — бах! — и возраст Христа. И что же, прощай, панк-молодость?

 

— Ну да, это стержневая идея панка. Ты не можешь честно выражать свое мнение, если контролируешься структурами, которые, как пиявки, живут на теле рок-музыки. Тебе следует записывать музыку на крошечных лейблах, самостоятельно организовывать свои концерты и, самое главное, по возможности как можно меньше контактировать с медиа. Но структуры так разрослись, что фактически задавили хилое на самом-то деле тельце панк музыки. Конечно, есть люди, которые занимаются натуральным хозяйством и не покупают в торговых сетях, чтобы не поддерживать «гидру капитализма», но не быть в социуме сейчас невозможно. Невозможно не пользоваться Интернетом, невозможно не жрать из гипермаркетов. Поэтому правило «не в системе» существует с очень большими допущениями.

Даже я в медиа засветился: участвовал в ток-шоу Андрея Малахова и снялся в одной серии телесериала «Счастливы вместе», за что меня стали опускать в Интернете. К Малахову, конечно, идти не стоило. Это страшное дело, не имеет ничего общего с миром здоровых и вменяемых людей. Но я был в безвыходной ситуации: рекорд-лейбл делегировал меня в эту мудянку, и я просто решил не подводить ни своих ребят, ни дирекцию. Пришел, понял, что вляпался в говно, вышел, накатил 300 граммов водки и забыл. А сериал «Счастливы вместе» мне просто нравится. И ребятам, которые мне показывают х*й из своих дебильных интернет-форумов, скажу отдельно: вы смотрите телеканалы А1 и О₂ и думаете, что они с вами заодно и поддерживают независимость молодых? Вы крупно объ*бались! Это та же самая индустрия с теми же самыми маркетинговыми ходами, но только лишь ориентированная на оболванивание лично вас.

 

—  Не совсем так, панку по фигу материальный достаток. Есть деньги — зае*ись, нету — хрен с ним. Панк никогда не будет копить деньги на шмотки, он одевается неряшливо и может жрать бич-пакеты — да, это действительно так, но если он может себе позволить купить машину или дорогой костюм, то от этого он панком быть не перестанет. Со мной за 16 лет деятельности группы «Тараканы!» не было такого случая, чтобы я расплатился за квартиру, за репетиционную базу, купил пожрать и кое-какие шмотки, и у меня бы осталось 8-10 лишних штук баксов, которые я мог бы выбросить на покупку машины. Для меня до сих пор две тысячи у. е. в месяц — очень хороший доход. И я не жалуюсь — мне хватает. А когда я гляжу на человека в дорогом прилизанном костюме, который выходит из своего авто, мне становится скучно. Что можно о нем сказать? Что он приехал на работу или с работы? А с человеком в кедах подсознательно хочется пивка бахнуть.

 

— Проблемы, в которых мы погрязаем, всегда начинаются с возрастом. Ты можешь оставаться классным музыкантом и мочить так, что мониторы лопаются, но это уже не панк-рок. Нужно быть беззаботным и юным, нужно быть Сидом Вишесом. На самом-то деле все панк-старички вроде Игги Попа еще пока очень даже ништяк, но бывает задор юношеский, а бывает такой осмысленный вроде «Щас я вот тут подпрыгну, вот тут разобью гитарку, и вы все кончите». По энергетическому накалу первые пластинки панк-групп всегда самые яркие. Просто музыканты там еще молоды и полны распизд*ства.

Лично я пока еще не чувствую груза собственного возраста, хотя и перевалил за тридцатник и вроде бы должен испытать какой-то там кризис. Хрен ему! Другое дело, что сейчас мне уже хотелось бы иметь более зрелую аудиторию. Боюсь, что вскоре молодых перестанут занимать те проблемы, которые мы поднимаем в своих новых песнях. Мой внутренний мир и язык песен стали более сложными и менее доступными для девочек и мальчиков из 10 класса.

 

— Настоящий панк — это очень четкий образ тех самых стереотипов, которые я озвучил выше. Выходит, чтобы быть «настоящим», нужно ни на йоту не отступать от этой инструкции. То есть лишать себя свободы. Я никаким настоящим панком себя не считаю, и когда я слышу, как кто-то про себя говорит: «Я настоящий панк», то для меня это звучит как «Я настоящий у*бан». «Тараканы!» от этого очень страдают. Нас все дружно считают именно настоящими панками, и когда мы делаем что-то, что не ассоциируется у публики с этим образом, нас начинают бить серпом по яйцам. Но, ребята, я ведь не у*бан — я просто веселый!

 

— А вот это совсем не так. Панк-рок разделился сразу после рождения. В этом и есть главный парадокс: панка столько же, сколько панков. У вас он свой, у меня он свой, у англичан семидесятых годов он тоже был свой. В панке речь всегда идет о внутренней свободе, а она у всех разная, потому что ты говоришь себе: «Я свободен», а не «Вон те трое с зелеными ирокезами свободны». Я, например, считаю, что панк-рок должен быть прямолинейным и веселым, и делаю его только так. Егор Летов со мной вряд ли согласится. Хотя «Тараканы!» в музыкальном плане не являются моей любимой группой. Я всего лишь делаю то, что могу. Я с легкостью признаю, что есть люди гораздо талантливее меня. Правда, иногда я почти обижаюсь на западных панков. Прямо вот как-то… Эх, да что там говорить, они круче нас. Я напрягаюсь, пытаюсь писать качественный панк на русском, а в ответ слышу: «И эти уже до русского рока докатились».

 

— Ни алкоголь, ни наркотики не являются доминантой панка. Мы бухаем столько же, сколько и любые другие люди, разница только в том, что мы про это поем. Находясь в алкогольном или посталкогольном бреду, очень сложно оставаться независимым от системы. Избрав жизненный путь нонконформиста, ты не можешь ждать, что общество станет благосклонно к этому относиться и гладить по головке: «Молодец, чувак, давай-давай, подрывай наши устои!». Когда ты находишься в измененном состоянии сознания, ты не можешь себя контролировать, не можешь сопротивляться, когда тебя душат. Я сейчас пью нечасто, а какое-то время назад сильно бухал — и совсем ничего не мог делать. Был тупым приспособлением без мозга.

 

— Панки — это общество в обществе. Они создают сквоты, организуют коммуны, тут же организуют на этих сквотах концерты, пишут книги и статьи в журналах — люди уже так живут. И несмотря на то что физически они находятся на территории каких-то государств, множество норм и установок, принятых в этих государствах, на панков не распространяются. Они просто о них не думают — у них своя вселенная. Но это, к сожалению, лишь небольшая часть мирового панк-сообщества, поэтому насадить анархию у них при всем желании не выйдет. Анархия — это красивая сказка, не более. Например, я очень уважаю их позицию, но сам так существовать не способен. Мое главное отличие от этих людей в том, что я своей музыкой зарабатываю на жизнь и вынужден быть частью социума. Я даже более жестко скажу: в этом смысле «Тараканы!» — не панк-группа. Мне не нравится ни одна власть, но в целом мне пофиг. У меня есть я, мой внутренний анархический мирок и группа, которая является моей жизнью, а на всяких толстомордых депутатов в моей душе, слава тебе, яйца, просто не остается места.