В этой блондинке 64 кг, 180 см и около $7 миллионов призовых. Ее сумочка весит в среднем 25 кг. На корт она всегда выходит в платьях и объясняет это тем, что в обычной жизни их не носит. Она когда-то собирала кактусы, которые из-за ее постоянных разъездов погибли. Остались одни пустые горшки. Увлечение цветами сменило коллекционирование фигурок Swarovski, а потом сноуборд. Ее первым тренером была мама Марата и Динары Сафиных. За карьеру у нее 357 побед и 5 титулов в одиночном разряде, 137 побед и 6 титулов — в парном. С ней всегда пять теннисных ракеток и мама — Вера Семеновна. Она обожает: Париж, турнир Roland Garros, гулять по Елисейским полям, смотреть мужской теннис. И никогда не замечает стука мяча о корт. Она просто его не слышит.

 

 

Лена (поворачивается к Вере Семенне и смеется): Спасибо маме, что сделала его таким!

Вера Семенна: Пожалуйста (не смеется).

Лена: Нет! Да ты что, нет, нет, никогда!

Вера Семенна: Не дай бог!

Лена: Да это даже не из-за имиджа. Я думаю, что если бы я не занималась спортом, у меня были бы по жизни те же принципы, которые не позволяют мне, там… выпить или покурить. Я вообще считаю, что это несовместимые вещи не только со спортом, но и с жизнью. Не то чтобы я себя останавливаю или ограничиваю в этом — нет, меня просто никогда не тянуло, честно говоря…

Лена: К публичности просто надо привыкнуть. Сначала, конечно, неловкость испытываешь… Я никогда не стремилась к тому, чтобы после того как заканчиваются спортивные мероприятия, меня узнавали на улице или подходили за автографом. Сначала мне было от этого не то что неловко, а даже в какой-то степени неприятно, хотелось какого-то спокойствия и тишины. А потом просто понимаешь, что это неотъемлемая часть профессии. В принципе ко мне люди очень доброжелательно относятся, поэтому теперь мне уже даже приятно.

Лена: Ну, приятно приезжать на турнир, когда тебя поддер­живают, болеют, футболки с фотографиями, шарфы с именем делают, и они такие… действительно очень…

Вера Семенна: Преданные!

Лена: Преданные, да. Они за меня в любой ситуации болеют: и когда я хорошо играю, и когда у меня какие-то провальные игры. Я очень им за это благодарна.

Лена: В игре, наверно, стоит признать, что подача — мое слабое место. Хотя в принципе у меня на это веских причин нет, я высокая достаточно, у меня длинные «рычаги» (переводя со спортивного языка — руки и ноги. — прим. Re:). Но это с другой стороны хорошо, потому что есть куда совершенствоваться. Мне самой про себя сложно сказать. Все равно все люди думают о себе лучше, чем они есть на самом деле.

Вера Семенна: Да уже все хорошо, несмотря на то что нам все время этот вопрос задают. Мы над этим работаем.

Лена (смеется): Уже все хорошо! Все хорошо! Я думаю, у каждого человека есть какие-то любимые элементы его профессии и есть что-то, что получается хуже. Ну сейчас уже лучше становится. Я много над ней работаю, а еще больше отвечаю на эти вопросы.

Лена: Когда очень много зрителей, это уже мобилизует. Уже не нужно как-то себя собирать. Когда я вижу полные трибуны, я для себя уже знаю, что сыграю лучше, чем даже могу, потому что для этого я тренировалась все эти годы. Мне 24, и почти 20 из них я работаю, чтобы играть. А насчет того, чтобы собраться именно в нужный момент… Вообще мне как раз легче, когда тяжело. Я играю лучше в такие моменты (смеется)… Играла раньше, по крайней мере.

Лена: Да, со Штефи Граф меня иногда сравнивают. Но это не имеет отношения к моей игре, потому что сравнивают не по игре, а по внешности. Хотя, надеюсь, что у меня размер носа не такой большой (смеется).

Лена: Ну, мы все выросли на финалах Штефи Граф и Моники Селеш. Конечно, в основном всем девочкам нравилась Моника Селеш. В том числе и мне. Она тогда была такой маленькой задорной девочкой, которая била с двух рук и громко кричала. Это было так необычно и как-то… ну я не знаю… очень ярко. Поэтому, да, она была если не кумиром, то, по крайней мере, любимым игроком в детстве.

Лена: Конечно, мне предлагали. Конечно, условия за границей гораздо лучше, чем в России. У нас не так давно стало много кортов и появились возможности действительно проводить хорошие тренировки. Но я для себя поняла, что мне будет сложно вдали от дома, вдали от семьи и своих друзей. И потом, те условия, которые создали для меня в ЦСКА, меня вполне устраивают. Для меня это практически второй дом, поэтому уезжать я даже не думала никогда.

Лена: Меня все время спрашивают: «Как же так, вас так много, и все в первой двадцатке мирового рейтинга…». И я каждый раз не могу найти причину. Потому что мы все из разных мест, из разных городов, кто-то уехал еще в детстве за границу, кто-то остался и уехал позже, кто-то уехал и вернулся, при этом все тренировались у разных тренеров. По большому счету, у нас нет ничего общего — ни одной общей черты, которая объяснила бы, почему нас так много. Это необъяснимо на самом деле. Конечно, в какой-то степени я, Настя (Мыскина. — прим. Re:) проложили дорогу после той же самой Анны Курниковой, которая первой начала играть на высоком уровне, и благодаря этому большинство поверило в себя, в свои силы, в возможность реализовать себя здесь. Это очень важный момент, потому что когда я только начинала играть, теннисный мир был настолько закрытым, что мы даже не знали как попасть на турнир, мы не знали куда поехать, у нас не было даже элементарного расписания. Чтобы узнать что-то, моя мама сидела в Интернете и искала — это ж вообще, сейчас как вспомнишь, даже не верится. Я даже не представляла, что за турниры ты получаешь деньги. То есть я всю жизнь думала, что там кубок просто дают…

Лена: Думала, конечно. Вот сейчас у меня есть желание пойти учиться. Но будет ли оно у меня, когда я закончу играть, — это вопрос. Потому что, естественно, с возрастом заставить себя учиться все сложнее и сложнее. Я пробовала поступать на спортивный менеджмент…

Вера Семенна: Даже поступила.

Лена: Даже поступила, да, но совмещать учебу с моим турнирным графиком совершенно невозможно.

Лена: До музыки уже дело не доходит. То есть раньше, когда я слушала музыку и говорила маме: «Послушай это, послушай то…» а она отвечала: «Некогда, отстань, не приставай…» — я не могла понять, как вообще так можно. А теперь уже с возрастом это меньше интересует. И даже не увлекает совсем. Конечно, как любая нормальная женщина я планирую иметь семью, детей… Но если ты хочешь профессионально играть в теннис, очень многим приходится жертвовать. Это естественно, потому что времени свободного нет, потом постоянные разъезды просто не позволяют иметь нормальные человеческие отношения с молодыми людьми… с молодым человеком. Но моя жизнь и так достаточно интересна. Я не жалею.

Лена: В каком плане?

Лена: На данный момент два самых ярких теннисиста — это, конечно, Роджер Федерер и Марат Сафин. Я думаю, они привлекают самое большое внимание своей игрой. Не только мое, но и большинства.

Вера Семенна: Нам еще рано об этом думать!