Непотерянное время. Станислав Лем назвал так одну из своих книг еще в середине прошлого века. Поэтому, минуя пошлости вроде «рухнул столп» и «прервалась связь времен», давайте я тупо украду заголовок у него самого? Авторские отчисления ему уже не нужны; тем более, действительно, — ни одна минута, затраченная на чтение его повестей, не была потеряна зря.

Он был одним из тех людей, о которых не нужно слагать панегирики; при словах «скончался Станислав Лем» значительная часть населения Земли и так загрустит. Да, ему было 84 года; да, он очень давно уже не писал фантастику, а занимался в основном футурологией и научно-популярной литературой. Но он создал прецедент в sci-fi, за который его будут помнить всегда. Я не говорю о том, что в восьмидесятых сказать «я не читал Лема» в СССР приравнивалось к «я никогда не чистил зубы». Дело в том, что фантастика — жанр откровенно британский (ну еще примазывались англоязычные авторы из других стран). То есть варианта два — либо викторианский бронебойный серьез, либо разнузданная веселуха с неограниченным простором для фантазии. Некоторые умудрялись смешивать оба направления: например, Дуглас Адамс (тоже, увы, покойный) в «Путеводителе по Галактике для путешествующих автостопом». Это высший пилотаж — эдакая дуля, которую вынимают из-под полы безупречно выглаженного смокинга. По этому пути, похоже, и пытаются изо всех сил идти отечественные авторы, старающиеся окучить жанр. Но хрен их разберет — то ли дулю не так сложили, то ли телогрейку заместо фрака напялили…

А Лем подошел к жанру именно в духе Средне-Восточной Европы. Сначала читатели хохотали до колик над «Звездными дневниками Ийона Тихого» — ну ведь действительно уморительное чтиво. А потом — уже убедивший публику в наличии у него незаурядного чувства юмора — он выдавал «Возвращение со звезд». И улыбка исчезала, и задумчивые выражения появлялись на лицах. Потехе час, но делу время. Такой вот подход, как в русской бане: посидел в жаре — вали на холод. Параллели вспоминаются уж очень крутые: если выискивать в литературе — пожалуй, Гоголь; в музыке — вообще Моцарт и Бах. Ну, будущее нас рассудит. Земля пухом, пан Станислав.

 

Именно в этом городе в 1921 году в семье известного ларинголога родился будущий фантаст. Там же рос, учился в университете. Правда, за три года до рождения писателя город невпопад переименовали во Львов.

Там есть чем заняться — например, посмотреть рисунки писателя и узнать его мнение по поводу того, постмодернист он или нет.

Голливудский ремейк «Соляриса» (реж. С. Содерберг, 2002) можно проигнорировать.

Хоть поляки и высказывают смехотворные претензии на то, что водку изобрели именно они, зубровка — их единственный безоговорочный национальный напиток. Но дело, конечно, не в этом. Выпить — не чокаясь.

Лем учился на доктора, но ушел в писатели. А еще один врач этому миру никогда не помешает.