Стол, табуретки, старый диван. На столе – она, родимая, помидоры, курица, полная окурков пепельница. Около трех часов ночи.

 

 

— Нет, так получилось… И вообще, давай разведем москвичей и московитов. Москвичи — добрые и щедрые люди. А московиты — это носители пиксельного сознания. Таких очень много в столице, но и в провинции хватает.

 

 

— Ничего подобного. Стрекоза видит объемно. А человек–пиксель плоско. Мыслит ярлыками, комиксами. Московитам лень задумываться о людях, явлениях, вещах. Появился новый человек или факт ­– они впихивают его в готовую схему, а все, что не входит, — обрезают. Провинциальное сознание со всеми его комплексами, склонностью к самолюбованию и самобичеванию все же воспринимает мир, не нарушая причинно-следственной связи. Московитам же нужен ярлык: если правильно одет — друг, если не хочет переехать в столицу — невменяемый идиот. (Иванов произносит долгую непечатную тираду в адрес очень уважаемого журнала, который напечатал о нем статью. В статье Иванов предстает героем, который иногда отрывается от хождения по тайге, чтобы написать книгу).

 

 

 

— Пойми, пиксельное сознание порождает пиксельные отношения. Следующий роман, который я хочу написать, будет называться "Блуда и Мудо". Мудо — это Муниципальное учреждение дошкольного образования. Дом пионеров по-старому. Главный герой — его фамилия Моржов — работает Чичиковым, торгует мертвыми душами. Это разные справки и сертификаты, которые он достает для детей. При этом самих детей нет, но эффективность работы Мудо оценивают по количеству выданных сертификатов. Для того чтобы производить впечатление, у Моржова есть визитка, чтобы заниматься сексом — виагра, чтобы иметь мнение — телевизор. Этого хватает, чтобы процветать. Вот типичный московит, хоть и в провинции, который оценивает окружающих по набору ярлыков — сертификатов. Понятно, что в набор сертификатов входит одежда, машина, дом и прочий набор. И такие Моржовы побеждают.

 

 

— Москва ревнует. Как ни грустно, пресловутый российский читатель — это москвич. И он привык, что действие едва ли не всех книг происходит в столице. Ну или за границей. По сути, из того, что существует за Садовым кольцом, народ знает только Сочи и что есть еще Владивосток. И вдруг открывает для себя мир, где совсем другие правила, свои деньги, правители и представления о чести. И мир этот находится всего лишь в 20 часах езды на поезде.

 

 

— Да, я в какой-то степени использовал похожий прием. В «Коде да Винчи» автор выдвигает предположение, что на самом деле Иисус Христос и Мария Магдалина поженились, нарожали детей и их потомки живут и сейчас. И в форме детектива преподносит эту идею читателям. А я придумал восьмое таинство. ( Речь о книге «Золото бунта, или Вниз по реке теснин». — «Rе:Акция») В православии их всего семь — крещение, венчание, отпевание… Ну, те моменты, в которые высшая сила воздействует на человека через проводника — священника. Неважно, какой священник, умный или развратный, в данном случае он ­– проводник. Мое восьмое таинство — изъятие души. Душа лежит где-то на консервации, а человек живет сам по себе. Он может убить, ограбить, все что угодно сделать — и оставаться безгрешен. Это сделало тело. У вогулов (народ, населявший территорию приполярного Урала. На данный момент представителей этой национальности не более 3 тысяч. – «Re:Акция») человек без души назывался Хумляльт.

 

 

— О некоторых вещах говорить нельзя. Нельзя, и все.