В мире самых простых цифр почти все обладают заслуженными, всеобще принятыми свойствиями или значениями. Почти регалиями. А то и медалями. Единица, например, это безусловное и четкое «я». Сам, такой, неповторимый, сущий. Вот он я. Восьмерка — известная и никем не оспоренная претензия на бесконечность, если восьмерку пнуть и уронить, восьмерка жаждет стать падшей, чтобы стать бесконечностью и все такое. Пять — понятна без объяснений. Семь — самое счастливое и волшебное число цивилизации. Два — это ты и я, любовь, секс, отношения, четность, четко, пополам, взаимность. Ноль — абсолютная пустота. Девять — предел, много, край, удар в девятку, дальше-только-множества-двузначность. Шесть — породистая жертва, от куска числа дьявола до тюремной швали, неприятность, шипящесть, ненужность, чтобы оправдать себя, надо становиться гениальным полузащитником в футболе или… или… или исчислять собою части света. Три — предел головы, конец мечты, венец творения, трезубец, святая троица, любовный треугольник, было у отца три сына, а у рыбки три желания… Почему три желания? Потому что больше трех желаний у человека просто нет. Поэтому три.

Но…

Чувствуете?

Есть еще одна цифра.

Четыре.

Четыре — кто ты? Некрепкая фигура квадрат, 2 х 2, полный привод, телеэкран? Ножки стола и табуретки? Лапы животного?

Четыре — ты кто? Тебя выбирают в знак протеста, ты звучишь в названиях произведений безбашенного романтика Лондона, кабинетного циника Сорокина, в «Четырех комнатах» Тарантино и вслед за ним — каких-то атлантических кинематографистов с разными отклонениями психики.

Четыре, ты зачем? Тебе не принадлежат явления природы, но зато в тебе так много от человеческих ремесел (вспомним ту же табуретку и воспарим мыслию к манхэттенским высоткам) — это почему, ты че?

…И вот оно. Вспомнил. Музыка.

Вся музыка состоит из числа четыре: четыре доли в такте, сильные, слабые, триоли — это нарушение, вальс тоже три, но ведь чет-вер-ти, почему слово четыре похоже на слова «черт» и «черта» больше, чем все остальные слова, а?

Почему призовых мест — три, а топ файв — это пять?

В какую дыру пропадают число и цифра четыре?

За что такая немилость простой некрупной цифре, изгнание похуже даже того, что заслужила шестерка — ведь забвение хуже проклятия.

Пусть от смысла числа четыре не зависит наша жизнь и в неконечном счете захват дураками министерства или игры умных в кольчужные переодевания, или вручения музыкальных наград не за популярность песен, а для повышения этой популярности — пусть все это играет более важную роль в нашей жизни.

Но яблоко падало на голову Ньютона, и Архимед тонул в своей ванне (где же шлялись сантехники), а вся цифровая система произошла, на минуточку, от арабов. Это может быть тоже случайность, однако арабского мира уже боится весь остальной мир, а тайна цифры «4» так и не объявлена.

Да, я еще раз согласен, что загадка цифры четыре — не вопрос недели. Но вопросы недели уже лет сто с неприятной регулярностью остаются без ответа. Поэтому давайте предположим, что ответ может находиться где-то в стороне.

В конце концов, один полоумный Перельман, решив теорему Пуанкаре, вдруг потерял необходимость искать вопросы к обнаруженным им ответам.