Двустишие родилось в лагере «Селигер-2005». Прижилось и в этом году. Этакая шутка и для тех, кто «Наших» любит, и кто ненавидит. Юная журналистка по моей просьбе обходила с опросом окрестные поселения. Выудила отличную фразу: «Наши» — это не наши, а ваши. А у наших денег на хлеб не хватает». Ну а как они, спрашивается, еще должны относиться. Толпа оккупировала красивейший полуостров. Дважды за 12 дней окрестности оглашал грохот рок-концертов и канонада ночного салюта. «Я чуть крышу палатки башкой не прорвал, решил, что война», — жаловался мне в кафешке на пляже пребывающий в подпитии отставной полковник. Он давал уроки выживания детям в лагере, разбитом в паре километров от «Наших». При этом сами комиссары во всех доступных им выступлениях на всю небогатую страну вопят, что им горбуша консервированная надоела. В пресс-релизах называют себя детьми и во время утреннего забега перекрывают дорогу к Ниловой пустыни, хамя проезжающим водителям. У меня сложилось впечатление, что любят «Наших» только те, кто в движении. У остальных, в лучшем случае, отношение брезгливо-пренебрежительное. Хотя вот сколько-то жителей Осташкова к лагерю отнеслись положительно. Согласно опросу, 37 процентов — недовольны, 17 — довольны.

Толпа ряженых гуськом идет по центральной дорожке. Что-то скандируют про «давайте дружить».

И так несколько дней подряд. Какая-то акция направления «Сплачивающие мероприятия» (на сленге «Наших» — «спламеры»). Пять тысяч пар ног вытоптали траву в два дня, теперь только дождь способен прибить пыль, поднятую колонной. Все уже харкают этой пылью, но активистам не приходит в голову взять с собой лейки и поливать дорогу. До такой дружеской услуги никто не додумался. Кричать про дружбу проще. Провожаю колонну ненавидящим взглядом.

Митинг у туалетов и душевых кабин. Пикетчики возмущаются и, повопив, уходят. Только в одном отряде додумываются построить собственный душ. Четыре кола, занавеска, ведро и шланг. Остальные продолжают жаловаться и время от времени митингуют. Под конец нашли усовершенствование процесса: разделили кабинки на мужские и женские. Дамы-де занимают все на дольше и создают очередь.

Занятия в «Информационном» направлении. В который раз ловлю себя на мысли, что такого количества заинтересованных глаз на одном квадратном метре не встречал нигде. Без труда удается удерживать внимание аудитории более ста человек. Причем без микрофона. Подходит инструктор и требует всех то ли на вело-, то ли байдарочный заезд. Категорический отказ: «Хотим учиться».

Год назад я ехал в лагерь с некоторой опаской, провожаемый сочувственно недоуменными взглядами знакомых. Оправдывался фразой: «Бабло побеждает зло». Был поражен четкой организацией и размахом. Получил удовольствие от работы. Еще бы, цветное издание в лесу тиражом 2000 экземпляров. Молодняк, готовый вкалывать сутками, чтобы чему-то научиться.

Через год что-то неуловимо изменилось. По-прежнему готовые учиться мальчики и девочки. Но вот только те, кто уже второй раз, сильно отличаются от новичков. Они что-то как и прежде говорят про патриотизм и манифест движения. Но я им уже не верю. Точнее не верю, что они сами верят. Они уже четко знают, что хотят получить от движения. Откровенные сбои в техническом обеспечении. Откровенно пустые и бессмысленные акции. Откровенно несистемный подбор преподов в разных направлениях. Очень снисходительное отношение к тем, кто сачкует.

И вообще бросается в глаза пропасть между народом и надстройкой. У организации сложилась своя бюрократия. Почему-то показалось, что большую часть пути, проделанного комсомолом за 70 лет, «Наши» одолели за год. С другой стороны, все резче черты абсолютно имперского проекта. Такое страна может позволить себе, когда уже все сыты, или когда остается последний шанс спасти империю. Вывалить на голову самородкам из провинции кучу денег и перспектив, дать им возможность учиться, поработать в крупных компаниях, увидеть свет в конце тоннеля. Но вот и издержки у проекта, естественно, тоже имперские. Стандартные для империи российской.

 

Второе нашествие