Настя Каримова ворвалась в молодежную политику нашей страны менее года назад. Ей нет еще и 17-ти, и этим обстоятельством Настя, известная в Livejournal.com как юзер karisha777, весьма кокетливо бравирует в своем сетевом дневнике. Время от времени она щелкает по носу политизированных дяденек, зашедших поучить ее жизни фразочками типа «Видите ли, Карина...» «Меня зовут Настя», — отвечает им karisha777. При этом в разгаре дискуссии может вставить что-нибудь вроде «я еще ребенок».
Ей нет еще и 17-ти, а она уже провела один из самых громких политических перформансов года, возложив вместе с друзьями пакет оранжевых мандаринов (ну а каких еще? зеленые не дарят — это моветон) к зданию ФСБ на Лубянке. Дежурные офицеры тогда сначала задержали молодых людей — мало ли что в непрозрачном пакете? — а потом, пожурив, выпроводили из здания. Сейчас Настя уже немного стесняется той январской акции, но все равно, как говорят в «ЖЖ», — зачот!
Ей нет еще и 17-ти, а она уже почувствовала вкус свободы, свалив из школы в выпускном классе и получив аттестат экстерном. Ей нет еще и 17-ти, а она уже прекрасно владеет искусством саморепрезентации — или, говоря проще, — самораскрутки. Ну, скажем, другие ЖЖ-юзеры охотно рисуют на Настю карикатуры в фотошопе, а Настя охотно помещает их в своем онлайн-дневнике.
Если бы только это!
Настя Каримова любит театр. Любит ходить на спектакли с подругами, а также любит устраивать спектакли на своей маленькой, но все время растущей интернет-сцене. Что-нибудь вроде придуманной драки с ЖЖ-юзершой yukkka накануне выборов в руководящий орган молодежного движения «Оборона». А потом с любопытством следит, как не слишком профессиональные журналисты разносят эту «новость» по интернет-СМИ. А что, имеет, в общем, право. Тем более, что Кариша сама — будущий журналист, поступила в этом году на журфак.
И ко всему этому Настя Каримова уже вполне освоила инструментарий публичного политика. Мало того, что она фактически одна «отвечает за пиар» молодежного СПС, являясь его лицом (ну а кто еще? Юлия Малышева слишком часто уезжает из России, Иван Антонов слишком занят депутатской работой и бизнесом, Сергей Жаворонков слишком пока «кабинетен», чтобы стать таковым лицом — без обид, ладно?). Без Кариши, с ее маленькими, но вполне профессиональными приемчиками и контрприемчиками, про эту школу юных бюрократов и топ-менеджеров мало бы кто знал.
Во время интервью Кариша говорила хорошей письменной речью, как будто не говорила, собственно, — за столиком, со стаканом лимонада в руке, — а писала официальное письмо. Главное качество профессионального оратора у нее уже есть: Каримову не собьешь.
Настя Каримова — не юный монстр, каковым ее рисуют недоброжелатели, и не начинающая стерва, каковой она сама иногда старается себя показать. Она просто прирожденный политик, которому скоро исполняется 17 лет.
И она далеко пойдет. Конечно, если сама себя не остановит.

Я не занимаюсь политикой. Я проявляю активность.
Политика — это дело сложное, в какой-то степени грязное, потому что приходится выбирать из зол.
А молодежная политика — это совсем другая вещь, совсем другая среда, это, можно сказать, субкультура. Есть светлые идеи, есть люди, которые делают что-то за просто так, с горящими глазами, без какого-то личного карьерного подтекста.
У меня было какое-то гнетущее ощущение, что за меня кто-то там все решает, что меня не слышно, не видно. Какие есть молодежные организации, я не знала. И первой мыслью было: «Это должно быть молодежное крыло какой-нибудь партии». Я пришла в партию потому, что не понимала, куда же еще можно пойти.

Оранжевая революция здесь никому не нужна
Про нас говорят, что мы перенимаем опыт оранжевой революции... На самом деле ничего такого нет. Я ко всем этим идеям достаточно спокойно отношусь, я не считаю оранжевую революцию в России возможной. И то, что журналисты ищут любой предлог, чтобы сказать, что молодежь перенимает опыт у украинцев — мне все это не нравится.
На самом деле для того, чтобы в России появилось народное сознание и гражданское общество, совершенно необязательно проводить большое количество уличных акций.
На «Эхе Москвы» я слышала хорошую фразу: «Мы не хотим революции, мы хотим перемен».

Врагов нет. Есть оппоненты
Как-то я встретила в поезде ребят из «Молодежного единства». Первой реакцией было легкое отторжение, но потом я решила, что нельзя ставить между людьми идеологические барьеры.
Ребята оказались обычными, которые о природе заботятся, участвуют в экологических проектах в своих городах.
Нельзя разделять людей на «своих» и «врагов». Врагов нет — есть политические оппоненты. Я общаюсь со всеми.
Меня несколько пугает символика национал-большевиков. Нацболы — романтики, но их агрессивная эстетика, по-моему, очень им вредит. Раньше пугала еще и их ужасная тоталитарная идеология. Например, мне не нравится мысль, что благосостояние народа важнее благосостояния каждого человека в отдельности. Вообще я симпатизирую любому человеку, который может с горящими глазами тебе что-то рассказывать, отстаивать, даже если это что-то противоречит твоим взглядам. Должно быть видно, что это его искренняя позиция.
И с оппонентами необязательно нужно спорить. Потому что, по-моему, истина в споре рождается далеко не всегда.

Отрезвление Минском
Я раньше была более оголтелой — особенно после Киева. А сейчас я думаю, что надо показать людям: никого не надо свергать, на власть можно влиять. Путин — это не Лукашенко.
На меня отрезвляюще подействовала поездка в Минск на «Чернобыльский шлях». Очень уютный милый город, невероятно чистый, невероятно ухоженный. Но это одна сторона медали. Другая — это был разгон ОМОНом абсолютно мирного шествия в центре города. Жуткое зрелище. Плюс еще ребята нам рассказывали, что с ними делают за проявление политической активности: из институтов выгоняют, с работы увольняют... Травят по-страшному.
И когда я приехала в Москву и шла по улице, то по минской привычке уже чуть не шарахалась от милиции, от военных. А они почему-то не обращали на меня никакого внимания! И тут я поняла: нет у нас никакой диктатуры. Было даже несколько глупо идти в Москве по бульвару и кричать: «Хватит диктатуры!» Если бы она у нас была, мы бы не могли физически этого всего скандировать. Нас бы смели в первые же пять минут. В этом плане позиция «Обороны» (молодежная организация, претендующая на роль главной оппозиционной — «Re:Акция») меня не радует.
Нельзя начинать с таких криков, с таких провокационных лозунгов — людям это непонятно. Нужно объяснять, что можно жить лучше. Дело в нас самих, мне кажется. Люди не чувствуют, что у них есть права, которые они могут и должны защищать, за которые они должны бороться. В этом плане мне очень нравится Франция. Там народ действительно контролирует власть, оказывает какое-то влияние, может сказать свое веское слово.
У нас этого нет, мы терпим. Но иногда нас клинит, и тогда начинается — как было у Пушкина — русский бунт бессмысленный и беспощадный. Я этого, честно говоря, боюсь и не хочу. Боюсь я этой оголтелости и излишней революционности.