Многие люди в минуты душевного расслабления напевают слова, не вдумываясь в их смысл: а зачем вдумываться – мелодия-то приятная, в крайнем случае можно и на «ля-ля-ля» ее напеть.
Сидит, скажем, девочка и поет что-то вроде: «Все так ужасно, жизнь напрасна, разлюбил ты меня со вчерашнего дня», хотя ее на самом деле никто не разлюбил и все у нее в жизни отлично. Но если непрерывно напевать эту привязчивую фразу, все и в самом деле может стать ужасно: слова воплотятся в действия, или просто любимому надоест этот безысходный ужас, и он убежит в холодную ночь прямо в тапочках.
В детстве, я помню, очень не любила, когда мама начинала напевать что-то вроде «Под музыку Вивальди... печалиться давайте». Мне не хотелось печалиться – с чего это вдруг? И чтоб мама печалилась – я тоже не хотела. «Мама, мама, не надо печалиться!» – просила я. «Глупая, – говорила она, – Это просто песня такая». И, наверное, печалилась, что дочка у нее еще глупая, не понимает, что вот просто песня такая, а печалиться никто не собирается. То есть слова произносятся, но им верить не надо, они не имеют никакого смысла.
Вот страшно-то: напевают люди что-то привязчивое, не осознавая, что произносят тайное заклинание. Я с самого детства обрывала себя на полуслове, если понимала, что напеваю бессмысленную фразу, не имеющую отношения к моей действительности. Понятно ведь, что если человек, берясь за новое трудное дело, напевает: «И вновь продолжается бой!» – он, скорее всего, призывает себе на помощь все силы юного Октября, а не просто так лопочет.
Нет, вру. Была одна песенка, которую я напевала бессмысленно, еще не понимая, чего на свою голову накликиваю: «Только грянет над Москвою утро вешнее, золотятся помаленьку облака…» Вот вам, кстати, заклинание для того, чтобы понаехать жить в Москву. Петь три раза в день, после еды. Была в этой песенке еще такая непонятная фраза: «От Сокольников до Парка на метро». А на Парке (культуры), кстати, переход сейчас на кольцевую линию закрыт. Но когда я в первый раз услышала эту песенку, я метро в глаза еще не видела, зато очень хорошо знала, как выглядит лошадка, запряженная в тележку.