От: Сергей Кошкин

 

Существует мнение, что москвичи — это законченные гондоны. Жадные самодовольные снобы. С ними невозможно иметь дела. Москвич готов тебя кинуть в любую минуту. Хуже москвичей может быть только птичий грипп.

В противовес москвичам питерцы — милейшие люди. Они последние носители Культуры, каждый второй из них — музыкант, каждый третий — поэт, а художников столько, что если поставить их одного за другим, выстроилась бы очередь до Архангельска.

С такими примерно мыслями я и переехал в конце 90-х годов в Санкт-Петербург.

Таксист высадил меня во дворе полуразрушенного дома. В пяти метрах от входа в офис, где мне предстояло работать, прели мусорные баки. Мусора в них было, как мороженого в вафельном стаканчике: с горкой. На вершине одной из горок деловито копошилась крыса.

Тех, кто работал в самом офисе, можно было охарактеризовать так же: они деловито копошились. И все они просто с ума сходили от мобильников.

Звонки мобильных телефонов действовали на них, как дудочка на крыс. Ни у кого из них при этом телефона не было: тогда иметь мобильники могли позволить себе единицы, и никто из моих сотрудников к ним не принадлежал. Мобильный телефон был только у нашего директора. На планерках директор клал его на стол перед собою. Сотрудники смотрели на телефон, как кролики на змею, молчали, слушали...

Первой из них телефон приобрела Стрельцова.

Мобильник был хорош: маленький женский «эриксон». Периодически мобильник начинал пищать. Под всеобщее оханье Стрельцова выжидала четыре звонка, после чего нажимала кнопку, подносила телефон к уху и говорила: «Аллоооо»...

Затем Стрельцова отлучилась в туалет и нечаянно утопила телефон в унитазе.

Она стояла рядом с унитазом и плакала. Вокруг нее и унитаза сгрудились сотрудники. Все подавленно молчали. Где-то там, в канализации, пищал телефон. Один звонок, два, четыре, восемь...

Они все сидели там, вокруг унитаза. Все восемь человек. У всех восьмерых правые руки были испачканы мочою Стрельцовой.

Меня вызвал директор и спросил: что там, в туалете, за херня? И не слушая объяснений:

— Пойди разберись.

И я пошел разбираться.

Я подошел к унитазу. Все расступились. Все стояли и смотрели на меня с надеждой.

Я протянул руку вперед, дернул ручку слива и спустил воду. Пищать перестало.

Мне хотелось в Москву.

 

От: Алексей Демченко

 

Очень давно это было, весной, мы учились в ПТУ на первом курсе. И вот одним прохладным вечером встретились с Серегой Дериным, моим другом. Около метро «Новогиреево». Там, через дорогу от «Кишлака», стояли автоматы с газированной водой. Постояли минут двадцать, выпили по стакану газировки и решили, что пора. Поехали в сторону центра, долго катались в метро — ничего подходящего. Нам нужен был одинокий человек в кожаной куртке.

Кожаная куртка, об этом надо сказать особенно, для учащегося ПТУ была такая вещь, как сегодня «мерседес» в 220-м кузове или часы за те же деньги. «Мерседесов» тогда почти не было в московской природе, было несколько «вольво-740», примерно столько же, сколько сейчас «бентли». Даже года через два-три, когда мы с другим моим другом Лехой облегчили в туалете гостиницы «Москва» одного фюрщика на тысячу рублей — целую пачку красных советских червонцев, мы сразу отправились в комиссионный напротив «Закарпатских узоров» покупать кожаные куртки. Там как раз была одна моего размера, красоты необыкновенной, стоила ровно 500 рублей, но я не купил. Купил будущей жене набор дурацкой (как она призналась мне через несколько лет) косметики Pupo, остальное как-то потратил. Леха тоже не купил, не помню почему. Через пару лет Леху закрыли, за три года на Бутырке он подорвал здоровье, вышел году в 94-м, а в конце 96-го умер от рака крови в швейцарской клинике. Это лирическое отступление, чтобы было понятно, почему мы с Серегой искали в метро одинокого мужчину в кожаной куртке, не обязательно, кстати, пьяного.

И вот после двух, что ли, часов рутинного поиска где-то на «Курской кольцевой» увидели какого-то типа в плохонькой куртке из кусочков, но искать надоело, так что мы двинули за ним. Напряженное преследование. Двум молодым людям в спортивных костюмах трудно остаться незамеченными. На Филевской линии, где поезда идут по поверхности, он вышел. На улице было темно. Он сразу нырнул на какую-то неосвещенную тропинку и растворился. Мы прочесали этот скверик — нету и все, хотя, казалось, спрятаться негде. Повезло ему, а нам нет.

Серега тем же летом, или следующим, разбился на мотоцикле насмерть, в районе Авиамоторной, на мосту. Очень веселым он был человеком, в нем много было детской какой-то энергии, с которой он сам не всегда мог справиться. На уроке в училище, не в силах усидеть на месте, мог вскочить на парту и станцевать чечетку. В ботинках «прощай, молодость», войлочных, с молнией посередине. Это было очень весело. И вот я приехал летом, не помню откуда, наверное, с дачи, позвонил ему, а его мать или другая женщина сказала, что он погиб и завтра похороны. Помню, я рыдал, здоровый уже детина с усами.

Серега похоронен на Николо-Архангельском кладбище. И Леха тоже. После тех первых похорон я не раз бывал там, но ни к Лехе, ни к Сереге не заходил.

 

От: Александр Сафонов

 

У меня очень хорошая жена. Очень хорошая. Мы с ней в воскресенье покупали мне ботинки, а ей — конечно, сумку. Ну, с моими ботинками мы как-то быстро разобрались, а вот сумку Наташе пришлось покупать крайне тщательно, потому что сумка вообще-то очень ответственная вещь. Поэтому к вечеру мы ее все-таки не купили. Зато я успел возненавидеть весь мир, потом вновь полюбить, а потом снова возненавидеть. И ненавидел до тех пор, пока не нашел в углу в торговом центре палатку с холодным пивом.

Я ходил курить на улицу, встречал вечер и провожал глазами автобусы с конечной. Сумок было две. Одна черная, другая серая. Это и стало камнем преткновения, потому что черная сумка, естественно, скучная и некрасивая, а серая — неординарная, но не ко всему подойдет. Молодая продавщица через несколько часов работы с покупателем Наташей уже смеялась каким-то паническим и нездоровым смехом. Я уходил покурить, приходил обратно, а она смеялась горячечным образом. Со слезами и заглядывая мне в глаза, как спаниель.

Наташка моя положила эти две сумки на стул, встала перед ними и принялась сравнивать.

— Возьмите серую! — предлагала продавщица.

— Саш, ну как, серую? — спрашивала у меня Наташка.

— Ну возьми серую, — отвечал я.

— Зато черная к пальто подойдет, — парировала Наташа.

— Тогда возьмите черную! — предлагала продавщица.

— Саш, ну как, черную? — спрашивала у меня Наташка.

— Ну возьми черную, — отвечал я.

— Зато серая не такая скучная, — парировала Наташа.

Я ходил курить и видел, как старая бабушка спускается с палкой с лестницы и перебегает перед автобусами дорогу. Она очень медленно, подбирая шаги, спускалась с лестницы, а потом мигом перебегала дорогу. Бросалась, причем, под автобусы определенного номера. Ее не сбивало, и она, видимо разочарованная, начинала все с начала.

Я вначале порывался ей помочь с лестницы спуститься, но после — бросил. Так часто — это ни к чему. Думал вот о чем: все-таки интересно, что конец мая — это еще весна, а начало сентября — это уже осень. Что-то вроде бы теряется, какие-то секунды, что ли.

Потом возвращался в торговый центр, заходил посмотреть, чем там заняты продавщица с женой, а потом шел купить еще баночку пива.

В итоге, конечно, Наташа купила серую сумку, но, не дойдя еще до выхода из магазина, пошла и сумку вернула. Молодец!

 

От: Дмитрий Брисенко

 

Ведущий: Здравствуйте, это операция «Тайд» или кипячение?». Скажите, вы уже попробовали новый «Тайд»?

Виктор: Ну да, пробовали... с Толяном...

Ведущий: И что вы можете сказать?

Виктор: Ну, чего сказать... нормально. Водки в два раза меньше надо... если на стакан пару ложек развести... И если с пивом утром... нормально так... смягчает... нормально.

Ведущий: Это лучше, чем просто кипятить водку или пиво?

Виктор: Да вроде того... лучше...

Ведущий: Так что же лучше: «Тайд» или кипячение?

Виктор: Конечно... «Тайд»... кхм... лучше...

Ведущий (в камеру): Вот видите, Виктор выбрал «Тайд», и его жизнь изменилась к лучшему. Теперь мы идем к вам!

 

Ведущий: Здравствуйте, это операция «Тайд или кипячение?». Скажите, вы уже попробовали новый «Тайд»?

Надя: Нет... не пробовала...

Ведущий: Давайте попробуем. Возьмем вот этот салат «Оливье», посыплем его «Тайдом», а вот этот салат польем майонезом. Салат, посыпанный «Тайдом», мы запрем в этот ящичек, а салат под майонезом поставим в холодильник. (В камеру.) Мы вернемся сюда через неделю!

Ведущий: Мы пришли к Наде, чтобы проверить, что лучше: «Тайд» или кипячение. Давайте посмотрим на наши салаты.

Надя: Ой! Салат, посыпанный «Тайдом», смотрится как новенький! И пахнет хорошо! Морковочка немножко побледнела, а под майонезом такого никогда не добиться!

Ведущий: А как выглядит другой салат?

Надя: Ну, он немножко заветрился и майонез не такой уже свежий... и вообще немножко попахивает... несвеженько.

Ведущий: Даже несмотря на то, что вы его кипятили?

Надя: Да, это ему не помогло.

Ведущий: А давайте предложим попробовать оба салата вашему мужу?

Сергей Витальевич: М-м... с «Тайдом» очень свежий вкус, знаете, похоже на французскую кухню... А с майонезом... Гкхм! (Сплевывает в раковину.) Нет... это есть нельзя... это, знаете, как-то... нет, нельзя.

Ведущий: Так что же лучше: «Тайд» или кипячение?

Надя, Сергей Витальевич (хором): Конечно, «Тайд»!

Ведущий (в камеру): Вот видите, Надя и Сергей Витальевич выбрали «Тайд», и их жизнь изменилась к лучшему. Теперь мы идем к вам!

 

Ведущий: Здравствуйте, это операция «Тайд» или кипячение?». Скажите, вы уже пробовали новый «Тайд»?

Василий Дуля: А че это? (Смотрит на порошок.) Торчалово, что ли?

Ведущий: «Тайд» — это утренняя морозная свежесть и потрясающий отбеливающий эффект. Теперь мы хотим проверить, что лучше: «Тайд» или кипячение.

Василий Дуля: А, ну давай, проверим.

Ведущий: Посмотрим, что может «Тайд»! Используйте «Тайд», а через неделю мы вернемся и проверим результаты.

Ведущий: Мы пришли к Василию, чтобы проверить, что лучше: «Тайд» или кипячение. Давайте посмотрим на результаты.

Василий Дуля: Ну, короче, «Тайд» покатил нормально. У нас обычно как — долгое утомительное замачивание, а потом еще следы нужно скрыть...

Ведущий: А кипятить пробовали?

Василий Дуля: Ты, начальник, не мути: и кипятить пробовали, и серняшкой в ванне заливали, но «Тайд» — нехерово так, со всем лучше управляется. Им посыпал — и даже предварительно замачивать не надо, все путем.

Ведущий: Значит «Тайд» лучше, чем кипячение?

Василий Дуля: «Тайд», в натуре, лучше.

Ведущий (в камеру): Вот видите, Василий выбрал «Тайд», и его жизнь изменилась к лучшему. Теперь мы идем к вам!