Часовые победы. На одного совершено нападение
Бронза, гранит, величавые позы – все это появилось потом. А тогда - обычные ребята из плоти и крови. Более 50 тысяч в одной только Эстонии. Сотни тысяч по всей Европе.
Они не были сильнее, здоровее или храбрее нас. Им тоже очень хотелось жить. Им было больно, страшно и трудно... Вот только стыдно - не было. Они дрались с теми, кто грозил покорить весь мир. И этот свободный мир сегодня просто не имеет права не помнить солдата, который отдал за него жизнь.
Оно ведь у всех по-разному... Одним «где тепло, там и родина». У других родина там, где могилы предков.
Памятники советским воинам были установлены во многих городах Европы. Каменные и бронзовые солдаты охраняли наши границы — не государственные, но геополитические границы страны, которая еще недавно была самой огромной и могущественной страной в мире.
В Берлине стоит памятник солдату, спасшему немецкую девочку. Это реальный эпизод конца войны. Немцы до сих пор чтут его и содержат в идеальном порядке. Памятники есть в Австрии, Болгарии, Латвии, Чехии, Словакии… Даже в Китае — памятник павшим в боях с японскими империалистами. Даже на Кубе — мемориальный комплекс солдатам и офицерам, погибшим при участии в ликвидации последствий стихийных бедствий. Везде, где русским солдатам приходилось сражаться и погибать.
Но времена меняются. И вот уже совсем близко, в польском городе Катовице, периодически звучат призывы убрать памятник советским солдатам, а на его место поставить памятник идеологу холодной войны Рональду Рейгану. Случайность ли, что одновременно с этим НАТО размещает в Польше направленные на нас ядерные ракеты? В Венгрии активизировались сторонники переноса памятника из центра Будапешта на военное кладбище. Эстонский парламент решил, что русским могилам не место в их «ухоженной европейской столице».
Что ж… Дочь одного из солдат, похороненных в братской могиле в Таллине, обратилась к нашему президенту с просьбой перенести останки ее отца в Россию. По существующим нормам международного права именно за потомками (пока они живы) остается последнее слово в вопросе о том, где покоиться их близким. Может, Бронзовому солдату и будет уютнее дома, на Поклонной горе. Вот только смысл памятника изменится.
Если раньше зона влияния, а значит, и безопасности государства была шире его границ, то теперь она стала уже их. Понимаете? Фронт прорван — пора переходить к уличным боям и партизанской войне. Да только есть ли кому?
Наше общество, загнанное в каморки пятиэтажек («мой дом — моя крепость»), дышащее зловонием мусоропроводов и разрушающее свой костный и головной мозг электромагнитным излучением телеэкрана, жаждет развлечений и удовольствий. Любую получаемую информацию мы делим на два сорта: приятную и неприятную. Носителей второй считаем едва ли не своими личными врагами.
Римские «парацеллы» тоже требовали от своих императоров хлеба и зрелищ, а результатом оказалось взятие Рима готом Аларихом, хотя воинов у него было меньше, чем военнообязанных в черте города Рима, не говоря уж о всей Италии. История повторилась во Втором Риме, когда ни один константинопольский обыватель не вышел на стены города, осажденного турками. И печальна была судьба сдавшихся… Вернее, вовсе никакой судьбы больше не было.
«Два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не бысти», — писал старец Филофей великому князю Василию III в 1510 году. С тех пор так и повелось: «Москва — Третий Рим»... Но неужели для того, чтобы до конца повторить опыт первого и второго?
Сделать стартовой
