Просто трудный возраст,
смятая постель.
Ну а плакать лучше
в дождь или в метель,
Чтоб никто и не подумал,
что слаба
В 16 лет твоя душа.
МакSим.
Tрудный возраст
МАКSИМАЛИЗМ
1. Песни Селин Дион, Жанны Агузаровой и Уитни Хьюстон — вот что исполняла МакSим в седьмом классе средней школы
2. Стихи Высоцкого помогали МакSим заглаживать вину за прогулы и опоздания на уроки. «Ой, Вань, гляди какие клоуны! Рот хоть завязочки пришей… Ой, до чего, Вань, размалеваны, и голос как у алкашей!» — гордо декламировала певица на весь класс
3. Красный пояс по дзю-дзютсу заслужила МакSим за 6 лет упорных стараний в спортивной секции. Учиться в школе певице мешали еще и восточные единоборства
Мы встретились с МакSим перед концертом в московском клубе «Опера» — найти в ее графике свободный час теперь очень непросто. Самая успешная певица страны, тихо ненавидимая всем русским шоу-бизнесом, выпустила свой второй альбом «Мой рай», и нет никаких оснований думать, что он не станет таким же успешным, как первый. И удивительно: за прошедший суматошный год Марина Максимова не только не ожесточилась, а наоборот, стала намного расслабленнее и позитивнее.
— Ты не боишься перед концертом интервью давать? Многие очень суеверно к этому относятся.
— Боюсь. Но это дело, как говорится, техники и собранности.
— Я тебя поздравляю с пластинкой.
— Понравилась?
— Все время в машине играет.
— Приятно.
— Помнишь, мы год назад с тобой разговаривали в кафе, и сидевшие вокруг люди понятия не имели, кто ты. Сейчас ты уже не можешь так спокойно по улицам ходить?
— Почему не могу? Могу.
— Не узнают?
— Узнают, но так, не сразу. У нас же люди все собой заняты. Они же не будут сидеть и рассматривать, нет ли здесь где-нибудь поблизости человека из телевизора.
— Ну, в общем, да, если у него на голове нет звезды серебряной. И что, папарацци тоже не сидят по балконам дома напротив?
— Да нет, не сидят. Бывает, что, конечно, делают какие-то нелепые фотографии, потом пишут какие-то нелепости. Иногда я об этом узнаю.
— То есть слава тебя не гнетет. А работа? Альбом тяжело дался?
— Да я не могу сказать, что трудно, не вагоны же разгружать.
— Альбом радостно начинается, а завершается этим жутким стихотворением про Мальвину.
— Это стихотворение пришло мне на ум в самую последнюю секунду, мы записали его минут за десять. Мы взяли «Мой рай», и, когда двигали ручки на пульте для того чтобы там что-то подправить, мне показалось, что это прикольно. Мы вырезали кусок этой правки, и я туда начитала это стихотворение.
— Это стихотворение вместе с песней «Не отдам» придает всему альбому оттенок какой-то злости. Ты этим стихотворением в самом конце альбома как бы говоришь: «Да, вот здесь у нас сейчас было слюней тридцать минут, но вы понимаете, как я ко всему этому отношусь».
— Я еще когда его написала, то подумала: «Вот то произведение, которое, наверное, все мое творчество и определяет». А потом поразмыслила и поняла, что все-таки есть песни совсем другого характера и совсем с другим моим зрением. Так что сейчас я могу сказать, что это совершенно отдельный трек, который, наверное, определяет какое-то мое настроение или ощущение, но не для всего альбома.
— А тебе как главному хит-мейкеру прошлого года, наверное, предлагают песни написать на заказ?
— Нет, не предлагали в этом году.
— Тебя все, наверное, не любят. Ты ж засудила всех на этом телешоу на НТВ.
— Да я не засудила. Я, по-моему, была такая пушинка и снежинка. Мне сказали, что я должна туда прийти…
— Ты совершенно адекватные оценки ставила. Понятное дело, что ты была единственным человеком, который пришел туда действительно посудить, а не поиграть в игру «Давайте все вместе сделаем приятное Иосифу Пригожину».
— Я была очень хорошая. Я все могу понять, если это еще начинающие артисты: человек волнуется, человек не готов что-то спеть там живьем. Это все понятно. Но почему-то кто-то выходил и пел живьем, а кто-то выходил и пел все под фонограмму? Я была, конечно, страшно всему этому удивлена. Мне про этих людей говорили, что они мастодонты. Рядом со мной сидел Сергей Зверев, он постарше меня, и я спрашивала у него, кто все эти люди. И после проекта я поняла, что я счастлива… Я-то думала, что у нас состояние в музыке все хуже и хуже. А оказывается, что с того времени оно стало гораздо лучше. И если человек выходит, если он так называемый мастодонт, и ему включают собственную «фанеру», то он для меня пропадает. То ли это, к чему мы идем?
— Ты совершенно не светский человек. Тебя не было ни на одной вечеринке за год.
— Так я это как-то не люблю.
— А ты вообще чувствуешь к себе какое-то негативное отношение со стороны этого нашего так называемого шоу-бизнеса? Ведь реальный шоу-бизнес у нас в стране — это ты, «Гости из будущего» да Земфира… В общем, все. Остальные занимаются в сущности продажей пустоты.
— О, какое сравнение! Вот это да. Класс. Да нет, прямо негатива какого-то я не чувствую. А может, я не заморачиваюсь просто. Мне, собственно, не о чем сегодня говорить с теми людьми, которых я считаю профессионалами в музыкальном плане, но с которыми не знакома. А если у меня появляется возможность работать с этими людьми, я спеваюсь. А так, чтобы просто поболтать… Ну я не знаю...
— Они не бегают за тобой толпами: давай дуэтом споем, давай еще что-нибудь сделаем?
— (Смех.) Нет.
— Вообще молодая певица — это всегда проблема для лейбла, потому что ей нужно рано или поздно рожать детей. А это значит, надо делать перерыв в карьере.
— Я пока не знаю, если меня касается этот вопрос.
— Ты собираешься тянуть с этим, чтобы как можно больше…
— Урвать?
— Урвать, да. «Урвать» — это хорошее слово. Или не будешь все-таки раздумывать?
— Мне вообще нравится, как говорят, плыть по течению. Это течение у меня достаточно бурное, и когда я почувствую, что все, пора мне, — тогда, наверное, я это сделаю. Так же как и любой, наверное.
— И вот сижу я, значит, пишу песни, и неважно, что я убежала уже далеко от своей публики, уже улетела в космос, и никто мои пластинки не покупает, потому что публика не готова их слушать, потому что они из космоса. Но вот это отношение, свойственное вам, молодым певицам, — оно совершенно не сообразуется с той самой большой школой, которой нас учила Алла Пугачева, а Аллу Пугачеву этому учила Клавдия Шульженко. То есть со служением сцене. Они учили, что сцена — это все, и артист проживает на сцене свою настоящую жизнь, а все остальное — семья, быт — это все лабуда. Главное — это сцена, ты выходишь, светят фонари, там в темноте сидят какие-то люди, а здесь ты и только в это время ты живешь.
— Может, этого в актерстве больше. Ты там проживаешь целую жизнь своего героя. Я все-таки стараюсь быть собой. Опять же — из меня не делали продаваемого персонажа, не вылепляли культа.
— Это свойственно больше рок-н-роллу, чем поп-музыке, потому что поп-музыка — это театр, а рок-н-ролл — это и есть быть самим собой. Ведь почему Сергей Зверев ставит своим приятелям одни десятки? Потому что у них была эта советская школа: когда ты на сцене, ты, как солдат, служишь публике. Тебя нет как человека, ты есть как артист, который несет что-то высокое, большое и светлое.
— Так кто у нас ты тогда? Непонятно.
— Артист. Артист вот такой с большой буквы.
— Значит, ты — человек, который поучает нас. Меня не учили просто этой школе, мне никто из них не знаком, слава богу. Мне эта школа не нравится, мне кажется, что это обман. Ну давайте тогда будем на всех моделей кланяться, потому что они способны красиво ходить.
— Модель лишена всяких персональных качеств. Ее задача: показать платье, которое на ней надето. Она сама не должна быть видна за этим платьем.
— Вот о чем и речь. Ты должна быть сущностью того, что ты делаешь. Я хочу понимать, кто я и для чего я это делаю. Тогда я сделаю. Хорошо, допустим, сегодня на меня молятся. И вот закончились выступления, закончились клипы, закончились ротации. Все, получается? Больше не молятся? Какой музыкант, какая певица, какой автор-исполнитель? Его больше нет? О чем мы тогда говорим? Мы же о личности говорим, а не о музыке вообще.
— А почему ты скрываешь свой возраст?
— Я его не скрываю, я просто не хочу, чтобы о нем говорили. Мне же не сорок пять лет, и у меня нет подтяжек.
— Но когда ты не говоришь свой возраст, публика думает: «А почему?». Наверное, ей много лет. Она боится. Она боится признаться, что ей много лет, потому что работает на школьную аудиторию. Твоя первая пластинка ведь на школьную аудиторию работала.
— Я бы не сказала, что я там специально говорила, что мне пятнадцать лет. Я просто не любила об этом говорить, да и сейчас как-то не очень люблю. Да, я уже с самого начала говорила о том, что это те песни, которые были написаны давно, в Казани, в мой трудный возраст. Понятное дело, что он у меня прошел.
— Я в ЖЖ попросил задать тебе разные вопросы и выбрал из них два. Первый вопрос: откуда у тебя шрам на лице? А второй вопрос: что у тебя в сумке лежит?
— В сумке?
— Ага. Это вот твоя сумка? Такая огромная? Все молодые артистки почему-то ходят с огромными сумками.
— Это концертная сумка. Там, в основном, костюмы, туфли. Доставать?
— Да ладно, не доставай.
— Можно попробовать. Там костюм, в общем… кошелек.
— У тебя есть кошелек? А бывают люди, у которых нет кошелька.
— Да, у меня есть кошелек, и слава богу, иначе бы я вообще пропала. Я растеряша страшная.
— И про шрам расскажи…
— Откуда у меня шрам? Лет в семь я говорила, что готова драться за всех. Этот шрам придавал мне злости. А на самом деле все просто. Я ударилась о стол в два года.
— Да уж… Вам надо подписать контракт с «Кушнир продакшнс», чтобы они про шрам что-нибудь придумали. Они могут.
— А кто это «Кушнир продакшнс»?
— Ну это такая компания, которая придумывает про артистов сказки. У них бывает три типа сказок: артиста ограбили, артист заболел и артиста на сцене ударило током или на него упала декорация.
— Вот так. А когда что-то на самом деле происходит, никто тебе уже не верит.
— Ну просто если артист не работает, про него нужно периодически напоминать. А как про него напоминать? Можно написать, что он ездил нырять на тропический остров, его там укусил страшный паразит, и он чуть не умер.
— Глупо.
— Ну ладно, спасибо.
— Спасибо, что приехал.
ЗВЕЗДА КАЗАНСКАЯ
Певица МакSим, она же Марина Сергеевна Абросимова, родилась в Казани 10 июня 1984 года. В детстве посещала спортивную, музыкальную и обычную общеобразовательную школы. После седьмого класса поступила в казанский лицей № 83 и начала выступать на различных конкурсах молодых вокалистов, таких как Teen star и «Ожерелье Нефертити». В четырнадцать лет она написала свою первую песню («Трудный возраст»), а уже с пятнадцати занялась музыкой серьезно: записи в студии, репетиции, концерты, постановка танцев для своего коллектива. Из девочки Марины она превратилась в певицу Марину Максимову в течение года: познакомилась с профессиональными музыкантами, которые делали ей аранжировки, а потом послали ее демо-записи в Москву. Практически тут же последовало предложение о сотрудничестве от московских продюсеров, и Марина, окончив школу и поступив в университет на заочное отделение, уехала в столицу. Первая же ее песня (тот самый «Трудный возраст») взорвала радиоэфир, а вторая, «Нежность», стала «Песней года — 2006». Сейчас певица МакSим собирает награды за свой второй альбом (признан самым продаваемым альбомом прошлого года) и вряд ли на этом остановится.
5 достижений-2007 певицы МАКSИМ
• MTV Russian Music Awards 2007 — лучшая певица года
• MTV Russian Music Awards 2007 — лучший поп-проект года
• премия «Рекордъ года — 2007» — «Дебют года»
• премия «Рекордъ года — 2007» — «Альбом артистки»
• премия «Рекордъ года — 2007» — «Музыкальный DVD»