Я ничего не слышал про буккроссинг, но, оказывается, я активный сторонник и участник этого движения! У меня дома книжек вообще нет, кроме нескольких словарей и энциклопедий. Раньше я собирал книги, выменивал и коллекционировал их. Сейчас я отдаю книгу после прочтения и не требую мне ее возвращать. Книга создана для того, чтобы ее читали. Я оставляю понравившуюся мне книгу где-нибудь в гостинице и еще пишу к ней комментарий: «Дорогой друг! Соотечественник! Мне понравилось». У многих гостиниц, особенно зарубежных, есть целые библиотеки из оставленных постояльцами книг. А плохую книгу, которая мне не понравилась, скорее всего выкину. Последнюю книжку я оставил в Индии в штате Керола, в гостинице, где останавливается мало русских. Это роман Тонино Бенаквиста «Малавита». Мне кажется, книга выполняет свою функцию, если будет прочитана как можно большим количеством людей. Как автор я это понимаю. Вообще я люблю, когда меня просят подписать мою книгу всю потрепанную, когда видно, что ее читали.

Я давно знаю о буккроссинге. С удовольствием оставила бы свои книги, которые я написала, скорее всего на вокзалах и в приемных каких-нибудь больниц, мне кажется, это достаточно забавно, когда люди передают таким образом книги. Но на самом деле за этим скрывается проблема, так называемая «вторая» жизнь книги. У многих москвичей не очень большие квартиры, и они не могут позволить себе огромные библиотеки. Куда им девать прочитанные книги? Просто так подарить кому-то не все могут, кто-то бы с удовольствием сдал эту книгу в какой-нибудь магазин, а получил тоже подержанную, но не прочитанную, или на полученные деньги купил бы сам новую. Жаль, что теперь в Москве стало мало таких букинистических отделов, которые занимаются не раритетными, а обычными изданиями. Не думаю, что в буккроссинге есть элемент неуважения к книге. Мы ходим с книгой в туалет, в ванную или ставим на нее чашки с кофе. Честно говоря, я считаю, что самый популярный автор — это тот, издания которого вы, придя в гости, обнаружили в «уголке задумчивости».

Как и к любому движению, к движению буккроссинга я отношусь безразлично. Я бы никогда не стал пытаться пропагандировать свои книги таким образом. Вообще любым образом продвигать свою книгу мне представляется неуважением к ней. Рекламировать, выступать в кабаках, где жуют — просто унизительно. Я могу поехать куда-то ее показывать (к примеру, мне интересно было показать роман «Правда» в Ульяновске, чтобы о нем узнали на родине Ленина), но это — разовая акция. Мои книги, я считаю, должны читать потому, что они написаны Дмитрием Быковым, или потому, что тема, затронутая в них, интересна. Продвигать свои книги путем буккроссинга — нет. Вообще я заинтересован, чтобы мои книги читало меньше людей. Точнее — избранные, те, которые, открывая книгу, знают, что их ждет. Например, моя книга «Орфография», так вышло, была прочитана довольно большим количеством людей. А она рассчитана на довольно специальную узкую аудиторию, написана, наверное, для пяти тысяч человек. И теперь «Орфография» многими совершенно неправильно интерпретируется. Для меня это довольно тяжело. Например, эту книгу начинают воспринимать как постмодернистский роман, чего там нет совершенно, и тому подобные глупости. Чем больше людей твою книгу прочтет, тем больше народу ее неправильно поймет. Поэтому пусть мои книги читают те, на кого я их строго ориентирую.

 

Если сотрудник метро во время дежурства находит забытую или потерянную книгу, он обязан принести ее нам. Если книга подписана или имеет отличительные признаки, мы держим ее у себя месяц — ждем, не объявится ли владелец. Потом сдаем в макулатуру. Книги без опознавательных знаков сразу идут в макулатуру. Только на моей памяти книгу приносили всего раз, года два назад. А так все больше перчатки приносят.

 

Я знаю, что такое буккроссинг, и прекрасно к нему отношусь. Неуважения к книге я тут не вижу, даже наоборот — уважение: ведь книге дарят приключение. Иногда книга просто бессмысленно стоит на полке после того, как ее прочли один раз. Какие-то перечитывают, какие-то — нет. Порой буккроссинг даже лучше, чем традиция давать книги почитать. Ведь есть такой закон: даешь кому-нибудь книгу, которая тебе не нужна, и говоришь: читай, не возвращай. Ее обязательно отдадут тебе назад. А когда даешь любимую книгу, которая тебе дорога, и просишь, чтобы непременно вернули после прочтения, ее не отдают. В принципе, мне нравится идея использовать буккроссинг для моих книг. Другое дело, что я не очень представляю, что я буду этим заниматься сама. Если бы кто-то пустил в такое путешествие мои книги, мне было бы приятно.

Если бы вдруг я стала заниматься этим сама… Сложно сказать, какие бы я оставила книги. В этой ситуации есть какая-то двойственность: с одной стороны, можно отдать книги, которые не нужны тебе, с другой — наоборот, стараться познакомить других людей с тем, что тебе кажется важным и интересным. Думаю, это все же не должно быть избавлением от ненужных томов. Потому что так можно просто в пакете выставить книги на лест­ничную клетку. В этом тоже нет ничего плохого: для кого-то это макулатура, а кому-то пригодится. Но буккроссингом это назвать нельзя — это, скорее, избавление от ненужного. Я бы оставляла не те книги, которые вышли большими тиражами и получили широкую рекламную поддержку, а те, которые трудно издать. Наверное, я бы оставляла стихи. Или книги, которые очень важны для автора и, с моей точки зрения, интересны. Это способ поделиться своими мыслями с помощью книги.