Российские дипломаты добились продолжения поисков российских дайверов, пропавших во время погружения в Красном море недалеко от местечка Марса Алам. Поисковая зона расширена вплоть до границы с Суданом, то есть на расстояние 300-350 километров от предполагаемого места исчезновения. По существующей практике, государственные службы спасения прекращают поиски на третий день после происшествия. «Однако представителям посольства удалось договориться с губернатором провинции «Красное море» о продолжении поисковых усилий», — заявил представитель МИД на сайте Российского внешнеполитического ведомства.
В субботу 6 января мы планировали сделать два погружения на рифе Эльфинстоун, который находится километрах в десяти от побережья. К семи часам все стали подтягиваться к домику со снарягой и грузить ее на машину. Катер стоял на пляже, километрах в двух-трех к югу от кэмпинга. Перетащив снарягу и дополнительные баллоны, потихоньку поехали. Стоя в передней части катера, я едва успевал вытирать лицо от воды и лишь изредка видел, как мы собираемся прыгнуть с очередной волны. Чтобы не вылететь, приходилось амортизировать ногами. Арабы переговаривались, и Ленка мне сказала, что они могут повернуть назад. Неподалеку от рифа (который выглядит на поверхности как полоса белых от пены волн) была видна относительно большая яхта. Когда добрались до рифа, я заметил несколько «зодиаков» (тип лодки. — прим. ред.), которые ожидали возвращения своих дайверов.
Из-за сильной качки мы с трудом надели снаряжение и расселись по бортам, пытаясь не свалиться в воду раньше времени. Ибрагим подвел лодку ближе к рифу, досчитал до трех, и мы погрузились. Было 9 часов утра.
* * *
Сразу стало понятно, что течение сильное и идет на север, в противоположную сторону волнам. Примерно 0,5 метров в секунду. Посмотрел на дайв-гида. Махмуд пытался зацепиться за риф и снять жилет, чего-то там поправить. Я про себя чертыхнулся, так как днем раньше на утреннем видел, как он делает то же самое, наступая на кораллы и ломая их. Продолжая погружение, наблюдал за рыбами, краем глаза заметил, что Дима что-то фоткает. Кто-то, по-моему, Мишель, показал в направлении от рифа, посмотрев туда, я увидел вдали больших рыб, судя по всему, акул. Глубина была примерно метров 25. Я поискал глазами всю группу. Мишеля увидел метрах в пяти над всеми, он махал рукой и показывал на манометр. Я решил, что он спрашивает про оставшийся воздух, поэтому указал Лене и Диме на Мишеля и посмотрел на свой манометр. Когда я снова нашел глазами Мишеля, он уже дышал из Диминого октопуса. Я подплыл к ним и взглянул на Димин манометр, у него было всего 50 бар. (Критическое значение, по инструкции — немедленное всплытие. — прим. ред.) Я показал Диме, что у меня осталось 150, и протянул свой октопус Мишелю. Однако он этого не увидел — они довольно быстро всплывали. Доплыв с ними до глубины 3-4 метра, я остановился и, убедившись, что они на поверхности, поплыл вниз к Лене и Махмуду. Когда я подплывал, Лена покрутила пальцем у виска. Я показал, что двое всплыли. Махмуд начал разматывать буй. Когда мы всплыли, было около 9:30. Лодки в пределах видимости не было.
* * *
На поверхности мы собрались вместе и взялись за руки. Только Махмуд плыл отдельно с надутым буйком на расстоянии 5-10 метров. Катеров не было видно вообще. Вдали, метрах в трехстах-четырехстах, был видна яхта, скорее всего та, которую мы видели раньше. Немного помахав ей и покричав, мы поняли, что отдаляемся от нее. Решили потихоньку плыть по направлению к берегу (его было видно), чтобы не замерзать. Махмуд сказал, чтоб мы сбросили грузовые пояса. Потом появилось предложение скинуть баллоны. Попробовав плыть без баллона на спине, ребята решили, что не очень удобно, поэтому баллоны вернули на место, только регуляторы крепить не стали.
* * *
Солнце жарило с юга, время текло незаметно. Мы держались за руки и плыли спиной вперед, иногда оглядываясь в попытке увидеть ближайшую точку берега и заодно отдохнуть. Волны были 1-2 метра. Удерживать тело в сидячем положении было сложно — сильно уставал пресс. Мишель плыл на спине, поэтому сложно было понять его состояние, но ногами он работал постоянно.
Примерно в середине дня мы заметили дайверскую яхту. Она плыла с севера на юг метрах в 500 к востоку от нас. На крики, махание ластами и буем не откликалась. Я спросил Ленку: может, попытаться доплыть до нее без снаряги? Она сказала: «Снимай снарягу». Отплыв метров 50, я потерял яхту из виду. Когда на очередной волне я ее увидел, она была уже далеко: включила двигатель и ушла. Пришлось возвращаться.
Мы продолжали плыть к берегу. Махмуд все еще плыл отдельно. Через какое-то время он подплыл к нам и попросился в цепь. Сначала он плыл крайним, слева от Мишеля, но потом, когда он начал засыпать, его поставили между Мишелем и Димой.
Продолжая плыть по направлению к берегу, я пытался наметить на нем цель и плыть непосредственно к ней. Берег приближался, что внушало определенный оптимизм. Я всем сказал по-английски, что, скорее всего, мы через 4 часа будем на берегу. На что Мишель тихо ответил: «Тогда без меня», — что сильно насторожило.
* * *
Солнце близилось к горизонту у нас за спиной. Все уже гребли гораздо слабее. Стало казаться, что берег не приближается, и мы просто стоим на месте. Было сложно психологически осознавать, что последние силы уходят в никуда. Злило также то, что никаких поисков мы не видели. Думать становилось все труднее.
* * *
Уже в сумерках я заметил средних размеров корабль. Крики, махания ластами и буем не помогли. Я сорвал себе горло. Слишком поздно сообразили, что можно уже использовать вспышку от фотоаппарата. Но корабль прошел в метрах в ста от нас и уплыл на север. Ленка заплакала. Никогда не видел плачущей Ленки. Стало не по себе.
Уже было ясно, что до отлива мы не сможем преодолеть эти 3-5 км и добраться до побережья. А с отливом бороться бесполезно.
Примерно через полчаса я сказал Лене, что поплыву один на берег и пришлю лодки. Она спросила, уверен ли я. Я сказал, что точно не утону, поскольку костюм держит, а замерзать все равно где. Ребята в обсуждении не участвовали — Махмуд засыпал, Дима и Мишель лежали на воде и очень медленно гребли ластами.
Плыть до берега мне казалось единственно верным решением — я чувствовал в себе достаточно сил, но не видел этого в других. Снял жилет с баллоном, попросил у Лены маску и поплыл. Было примерно 18 часов.
* * *
Я интенсивно плыл брассом по направлению к маяку. Ужалила медуза в правую кисть, стало колоть. Волны уже не загораживали берег, были видны фары машин, проносящихся по шоссе. Но маяк снова перестал приближаться, как я ни старался, расстояние не сокращалось. Судя по всему, это было какое-то течение.
Уже почти сломавшись и смирившись, я поменял курс на следующий маяк на севере, лег на спину, обнял себя руками и стал медленно плыть, смотря на звезды и разговаривая с ними. Часа через два после того как я поплыл один, заметил какой-то свет над морем, примерно над тем местом, где мы расстались. Сначала мне показалось, что это был прожектор, направленный вверх. Я уже подумал, что это какой-то корабль нашел их, но через несколько минут понял, что это вставала луна.
* * *
Придумывая причины, ради которых стоит не спать и жить, я греб уставшими ногами. В очередной раз, посмотрев на берег, понял, что он близко, и я доплыву. Я перешел на брасс и через некоторое время увидел дно. Был примерно 21 час. Сняв ласты и выйдя из воды, я пошел к постройкам.
Это оказался довольно большой отель Badawia. В ресторане я нашел двух человек и начал им все рассказывать. Минут через 10 там уже было человек 15 местных, мне дали бедуинскую одежду, в которую я переоделся. Мужик из полиции спросил, могу ли я ехать на катере на место, я сказал, что да. Сели в машину, какое-то время почему-то тупили. Мне дали телефон, я описал спасателям ориентиры места, где мы расстались. Приехал Эмад, вместо катера меня отвезли в местную больницу и час проверяли. Когда я, наконец, настоял на том, чтобы поехать на катере, меня отвезли на пристань и сказали, что катер ушел 10 минут назад. Я уже был не в состоянии думать, поэтому вырубился, когда меня отвезли обратно в больницу. Меня уверили, что как только ребят найдут, их сразу привезут туда.
Утром в больнице я никого не увидел.
Хроника событий
6 января 2007 года трое россиян: Владислав Лукьянченко, Дмитрий Капитонов и Елена Сундукова, голландец Мишель Ван Ассендельфт и египтянин Махмуд Ахмед Хамдан отправились для погружения к рифу Эльфинстоун, недалеко от городка Марса Алам.
Погружение началось в 9 утра по местному времени. Всплыв в 9:30, дайверы не нашли катер, который их должен был забрать. Капитан катера, нарушив инструкцию, не оповестил власти об их пропаже, а владельцы отеля скрывали информацию от других членов их группы до тех пор, пока один из дайверов не вернулся на базу.
Он указал точку в трех километрах от берега, где он покинул остальных, чтобы привести помощь. Несмотря на это египетская сторона не оповестила консульство РФ о случившемся, полноценная спасательная операция была начата только через сутки и продлилась всего два дня.
После этого группа граждан России и Голландии на собственные средства продолжила спасательную операцию. Поиски результатов не принесли.